Адриана Максимова - Сбежать любой ценой

телефон от уха и смотрю на дисплей. Можно, конечно, прямо сейчас позвонить отцу, попросить его организовать проверку. Но это время. Если у нее обильное кровотечение, счет идет на минуты. Отец и его ребята просто не успеют. Я знаю, где находятся эти конюшни. Десять минут езды отсюда. А если наплевать на правила, то пять. Интуиция шепчет мне, что я сошла с ума и не стоит так рисковать, но я не хочу ее слушать. Бегу в сторону парковки. Сажусь в машину и набираю номер папы. Пересказываю ему разговор с девушкой.

– Я еду туда, – сообщаю ему.

– Дочь, я запрещаю тебе это делать! – его голос дрожит от негодования и бессилия. – Ты меня слышишь?! Немедленно возвращайся домой!

– Не могу. Она обратилась ко мне за помощью, – говорю я, прибавляя скорости. Я уже покинула парковку и гоню машину по вечерней дороге. – Через три минуты я буду на месте. Пожалуйста, вышли наряд.

– Ты понимаешь, как рискуешь? Соображаешь, что делаешь? – кричит папа, и мне становится очень жаль его. Настолько, что на глазах выступают слезы.

– Пап, со мной все будет в порядке, ты же знаешь, – напоминаю я. –К тому же у меня есть Гюрза. Лучше вызови скорую.

Нажимаю отбой и кладу телефон в карман. Мне тяжело дышать от волнения, но страха нет. Только бы не опоздать, только бы Юля сумела продержаться! Сжимая в руке шокер, выбираюсь из авто.

Федоровские конюшни с момента их постройки пользуются дурной славой. Место тут глухое и дикое, несмотря на то, что совсем недалеко от города. Рядом лес и болото. Здесь часто пропадали люди. В итоге хозяин конюшен разорился и, бросив все, уехал в другой город. По слухам, там у него дела пошли на лад. А постройки так и остались. Местные жители, зная о мистической подоплеке, обходили их стороной. Я, как потомственная атеистка, ни в какую мистику не верю. Зло могут причинять только люди, а не какие-то сверхъестественные силы. Телефонный звонок заставляет меня содрогнуться всем телом. Папа.

– Я связался с патрульными машинами, – запыхавшимся голосом, произносит он. – Через пять минут они будут на месте. Не смей ничего предпринимать одна! Я выезжаю!

– Хорошо, – машинально произношу я. – Я пока осмотрюсь здесь.

Папа бормочет что-то себе под нос, явно не веря мне. И тут же отключается.

На ватных ногах подхожу к постройке. Меня трясет от выброса адреналина. Включаю в телефоне фонарик и замечаю, как рука ходит ходуном. Черт. Делаю глубокий вдох, заставляю себя собраться. Пару секунд топчусь возле двери. Толкаю ее мыском сапога. Она пронзительно скрипит, словно кричит о помощи. В нос ударяет запах сена и гнили. Так пахнет испорченное мясо. Страшная догадка пронзает мое сознание, заставляя вздрогнуть. Мне хочется развернуться и убежать. Но я усилием воли заставляю себя переступить порог. Ведь здесь человек, которому нужна моя помощь.

Первое, что удивляет меня, – здесь горит свет. Тусклый, неприятный, но его вполне хватает, чтобы оглядеться по сторонам. Делаю два шага вперед. Тихий скрип, раздающийся откуда-то сверху, заставляет меня поднять голову. Увиденное настолько оглушает меня, что я даже не могу закричать.

Там, подцепленный крюком под ребро, на цепи, что свисает с деревянного перекрытия, болтается труп девушки. На ее теле нет кожи, не тронуто только лицо. И это не Юля. Значит, я попала в ловушку. Инстинктивно пячусь назад. Тут же упираюсь в кого-то спиной. Чужое дыхание обжигает мне шею. Хочу обернуться, но чья-то рука прижимает кусок белой марли к моему носу, и я выключаюсь.

Отчаянно стараюсь проснуться. Надеюсь, что вот-вот открою глаза, но снова падаю в бездну. Вокруг меня кружатся образы. Обрывки воспоминаний. Вот мы с Леней в ординаторской. Целуемся, он раздевает меня. А потом в его взгляде появляется агрессия, ненависть, и он набрасывается на меня, делая мне больно. Прошу его остановиться, но он не слышит меня.

Вглядываюсь в его лицо, и до меня доходит, что он не Леня. Это кто-то другой. Я знаю этого человека, но, хоть убей, не могу вспомнить, как его зовут. Боль растекается по всему телу, лишая меня способности думать. Хочу его оттолкнуть, руки не слушаются меня. Они прикованы к кушетке. Лже-Леня поднимается и идет к столу. Прикрываю глаза и чувствую, как по вискам катятся слезы. Слышу лязганье железа. На меня накатывает волна паники. Распахиваю глаза, ища взглядом хоть какую-то надежду на спасение. Но ее нет. Мужчина, чье имя у меня так и не получилось откопать в памяти, берет в руки скальпель и --">