(Люта SkyWalker) - Никто не защищён от холода (СИ)

сформироваться в пурпурный сгусток смертоносной энергии, и тусклый свет гаснет, подобно жизни вызвавшего её хозяина. Думаю, я смогу овладеть подобной магией в будущем). Своим неразвитым зрением наверняка даже не поняли кто я, что-то мельтешащее в тёмной пластинчатой броне, концентрированная смерть, без проблем расправившаяся с ними. Глубокий выдох.

Стремительно покинувшие силы свидетельствуют о необходимости восстановить утраченную ненависть, намедни бурлившую во мне. Она накапливается даже в спокойном состоянии, — одновременно дар и проклятие охотника — что поддерживает силы для частой борьбы с теми, кто скверной своей отравляет род людской. Но в то же время лишает другой жизни, в которой можно думать о чём-то ещё, кроме убийства демонов. Переведя дыхание осматриваю поле сражения и понимаю, что опоздал: несколько мёртвых тел людей растерзанными лежат вокруг костра. Я иной раз виню судьбу в нерасторопности, направляющей меня на помощь обездоленным невовремя.

Острый слух улавливает тихие стоны. Болезненные. Человеческие. Узкая извилистая скалистая тропа приводит меня к изъеденному телу крестьянина и смеющемуся над ним Падшему воину. Некоторые примитивные демоны, родившиеся в Преисподней, слишком отчётливо переняли качества человека (или это мы переняли их поведение?!). Я видел прыгающих на месте от нетерпения и бьющих себя кулаком по груди в ожидании соперника демонов, замечал ухмылки, усматривал искажающую их и без того неприглядную физиономию ярость, наблюдал и их ликование над потерпевшим поражение противником. Я хорошо их знаю. Они очень похожи на нас. Я и Она очень похожи на них. Так долго ведя борьбу с одним противником, начинаешь перенимать его приёмы, привычки, даже внешность.

Так и этот представитель демонского выводка: издевается над человеком, пародирует его крики, смеётся и снова делает ему больно. Даже сорвал с него одежду. Ему интересны человеческие существа. За своё любопытство он отплатит жизнью. В его глазах сверкает ужас перед тем, как зачарованная наводящаяся стрела находит его сердце и пронзает навылет.

Бедолага в испуге отползает глубже внутрь пещеры. Вне всяких сомнений, от таких рваных ран и царапин он скончается в скором времени. Я могу помочь ему только в одном: дать промочить горло водой. Он недоверчиво смотрит на присевшего рядом с ним полудемона. Мы, Охотники, осваиваем Тайную магию, магию демонов. Именно она даёт такое могущество, нечеловеческую ловкость и смертельную опасность. Эта магия запретна для простых смертных Санктуария и способна открыться тем, в чьём сердце поселилась Тьма. Избранным, оказавшимся на грани, лишёнными всего на свете. Как Мне и Ей. И вырабатываемая нами ненависть должна быть непременно обуздана концентрацией, иначе Тёмная магия поглотит нас, проникнет в души, превратив в безжалостного демона. И мы такие, сколько себя знаем — всю жизнь, с того переломного момента, когда лидер группы кочующих охотников протянул нам руку в предложении пойти с ними. С того времени нам дали выбор: умереть в страхе или бороться с его источником, и мы без долгих раздумий выбрали второе.

— Я не причиню тебе вреда. Пей. Увы, мне больше нечем тебе помочь.

В молчаливом согласии крестьянин пугливо забирает флягу из моих рук и пьёт. Сперва медленно, ожидая подвоха, но немного погодя почти наполовину осушает сосуд.

— Видимо, ты спас будущего мертвеца, — ухмыляется он, но на его измазанном в крови лице это читается как неотвратимая судьба. — Может, для других не всё потеряно? Нас было меньше десятка, эти твари связали нас и привели в ту круглую залу, из которой мне удалось сбежать… уползти. — Кашлянул со стоном. — Они хотели провести ритуал, жертвоприношение…

— Я убил шаманов. Живых не осталось.

Немая надежда в его глазах сменяется безмолвной тоской. Израненный человек щупает своей левой, изувеченной укусами и порезами, рукой по карманам и звенит пригоршней монет.

— Вот, возьми. Увы, но мне тоже нечем отплатить, кроме этого. Благодарен тебе. — Он вкладывает монеты мне в руку. Беззастенчиво забираю их себе и разворачиваюсь. — Ты избрал правильный путь, — едва ли голос умирающего можно назвать громким, но эхо бережно доносит его по опустевшим каменным коридорам до меня, в спешке возвращающегося к скарбу.

Правильный путь.

--">