Екатерина Гичко - Наагатинские хроники

зашевелились и дружно смахнули снег с голов и плеч.

В конце улицы замелькал огонёк. Зэйшер узнал светляк, который подвешивали на хомут ведущего в упряжке оленя. Через несколько секунд замелькало уже множество таких светляков, и к окошкам домов тут же приникли любопытные лица.

Менее чем через минуту на площадь вылетела первая упряжка из пяти оленей. Возница натянул вожжи, и животные, взбив копытами снег, остановились. В свете окон и факелов угрожающе засверкали окованные железом острые рога. Олени были разгорячены, поэтому не хотели стоять на месте и пытались разорвать острыми зубами собственную упряжь.

За собой они тянули большую чёрную коробку экипажа, поставленного на полозья. Дверь экипажа распахнулась почти сразу же после остановки, и наружу с рёвом выскочила большая чёрная зверюга. Наагариши как один схватились за копья.

– Ну и куда ты понеслась? – из недр экипажа раздался безмерно усталый голос.

Зверь неожиданно жалобно замяукал, и наагариши поняли, что перед ними большая, почти с оленя размером, чёрная кошка. В их местах тоже водились кошки, но куда более мелкие. Правда, злые и острозубые.

Из экипажа неторопливо выполз наг в белой шубе. Зэйшер сперва ошибочно решил, что перед ним представитель семьи снежных нагов: волосы у мужчины были совершенно белы и хвост имел серебристо-белый цвет. Но потом вспомнил, что видел этого нага ранее.

Делилонис зябко повёл плечами и спустился вниз. Кошка тут же метнулась к нему и поднялась за задние лапы, пытаясь залезть к нему на руки. Хоть она и стала взрослой ещё лет девять назад, но до сих пор считала себя достаточно маленькой, чтобы проситься на ручки. Наагариш оказался безжалостен.

– Нет, Ракшан! – категорично заявил он. – И какого Тёмного ты выскочила? Сколько раз уже отмораживала лапы, но так ничему и не научилась!

Делилонис обогнул кошку и подполз к зайзишарцам. Стоило ему остановиться, как кошка с лапами забралась на его хвост и жалобно заурчала.

– Советник наагашейда наагариш Делилонис део Ошадаран, – устало представился он.

– Мы помним, – усмехнулся Зэйшер.

Вечно мёрзнувшего советника наагашейда все зайзишарцы помнили очень хорошо. Делилонис был вечным объектом их шуток из-за своей нетерпимости к холоду.

– Ну вдруг кто забыл, – вяло отмахнулся Дел.

– А это кто? – Зэйшер кивнул на кошку.

– Питомец! – процедил сквозь зубы Делилонис. – Которого никто с собой не брал.

Он действительно не хотел брать с собой Ракшан, но присутствие зверя обнаружили только на второй день после отплытия. Не выбрасывать же её в море? Хоть Дел и злился на кошку, но представляя, какой путь пришлось одолеть ей от Шаашидаша до Дейдеро, испытывал гордость. Ведь она ни разу никому не попалась на глаза и обнаружилась только на корабле. Ну разве не умница?

Кошка посмотрела на Дела большими грустными глазами, и тот, сжалившись, откинул полу своей шубы в сторону.

– Ну иди сюда.

Ракшан мгновенно соскочила с его хвоста, сунула нос под полу шубы и затихла. Дел улыбнулся. Стоило кошке засунуть нос в тепло, как она волшебным образом согревалась.

В этот момент на площадь лихо выехал следующий экипаж. Олени там были задиристые и сразу полезли к оленям экипажа Делилониса выяснять, кто тут главный. Возницы, грозно размахивая хвостами, бросились их разнимать. Дверь экипажа распахнулась, и на площади появился… появилась… в общем, кто-то выполз.

– Мы приехали! – радостно возвестил этот кто-то.

Делилонис страдальчески возвёл глаза к небу. Встречающие наагариши с недоумением рассматривали представшего перед ними сородича непонятно какого пола. «Кто-то» был облачён в длинную белую шубу, на голову была нахлобучена пушистая шапка белого меха, на руки надеты огромные рукавицы, а хвост облегал меховой нахвостник серого цвета. Гость радостно улыбался и щурил красноватые глаза.

– Как здесь очаровательно! – пропел он.

– А… – начал было Зэйшер, но Делилонис его опередил.

– Наагалей Ссадаши део Фасаш, – представил он «это». Взгляд его был полон терпения и покорности судьбе.

Наагариши с удивлением и презрением смерили взглядом заезжего наагалея.

– Мои соболезнования роду Фасаш, – пробормотал Зэйшер. – Он кто вообще?

– Уста наагашейдисы.

Наагариш Зэйшер нахмурился, не понимая, что именно имеет в виду советник наагашейда, но спросить не успел: из экипажа осторожно, согнувшись в три погибели, --">