уже позорно слили. И были близки к тому, чтобы слиться и во второй раз. Сашка заметно нервничал и немного психовал. Ему, как сыну директора, совсем не улыбалось светить своей задницей перед всем лагерем. Ему еще здесь жить и жить. А великодушие и девчонки — это два таких понятия, которые не совместимы в принципе.

Димка краснел и отворачивался, не вступая в перепалку, время от времени вспыхивающую на площадке. Принимал, подавал, но иногда засматривался на девчонок. А там было на что посмотреть и засмотреться.

Андрон не обманул: играть в волейбол он действительно не умел. Зато громко орать, размахивать конечностями, толкать других, не давая принять мяч — умел прекрасно. Еще и на подаче выеживался, красуясь перед дамами. Мяч он подкидывал красиво и высоко, сам же потом красиво и высоко выпрыгивал и лупил по мячу, как из пушки. Только в площадку за всю игру попал всего три раза.

«Блин, мы так продуем сейчас!» — подумал Димка.

Девчонки играли слаженно, четко. А еще парни постоянно отвлекались: когда девчонки прыгали, их топики и маечки не могли скрыть то, что задорно подпрыгивало в них и за ними. А смотреть и за мячом, и за мячиками — так косоглазие недолго заработать. А девчонки еще и повизгивали во время прыжков и ударов, и эти их визги отдавались в организме резкими толчками крови в неожиданных и заметных местах.

Счет стремительно увеличивался, от разгрома и позора парней могло спасти только чудо.

21:8!

«Черт, если я голым по лагерю пройдусь, меня ж домой выпнут сразу! Что я родакам скажу? А отказаться раздеваться — девчонки всем растрезвонят, что мы лохи и болтуны…»

И тут снова отличился Андрон. Принимая мяч, Лена взвизгнула, отдала пас Юле, та подпрыгнула так высоко, что, казалось, сейчас перепрыгнет через сетку.

Димка не мог оторвать взгляд от этих длинных ног, гладкого живота, а от того, что было выше — тем более. И замер, не реагируя на атаку. И не он один.

Замер и Андрон, в голову которому, непонятно, специально или случайно, направила мяч Юля. И, конечно, попала! С тупым глухим стуком мяч соприкоснулся с косматой головой парня и по высокой дуге, не потеряв ускорения, ракетой взмыл в воздух и скрылся за кронами акаций. Через пару секунд все услышали, как он ударился там обо что-то, судя по звуку, не менее тупое и твердое, чем голова Андрона. Сам парень после попадания мяча с размаха упал на задницу и вылупил бессмысленные глаза.

Нокдаун.

— 22:8! — закричали девчонки хором, шлепая друг друга по поднятым в победном жесте ладошкам.

— Я схожу за мячом, — сказал Димка. Он хотел немного отвлечься, надо чуть успокоиться, переключиться. Потому, что был уверен на все сто: даже если он закроет глаза, все равно — будет видеть девчонок, раскрасневшихся после удачного попадания и еще больше похорошевших от…

Опа, а это что за?

На аллее, у питьевого фонтанчика, стоял невысокий дядька с белой бородой, длинном, до земли, плаще (в жару такую). И шапка у него была совершенно чумовая и дурацкая: конусообразной формы, со звездочкой на макушке. Да, Димка слышал, что в лагере всякие костюмированные игры проводят. День Нептуна там, День Индейца. Но чего этот тип сегодня-то вырядился, в день заезда?

Бородатый стоял, держа на кончиках пальцев левой руки их волейбольный мяч. А в правой, этот клоун держал большую лупу, что-то разглядывая и неприятно ухмыляясь себе в бороду.

— Эй, дядя, мяч отдай! Это наш мяч!

Бородатый дядя в колпаке вздрогнул, посмотрел на Димку как-то странно, испуганно, а потом распахнул свой плащ, завернул его себе на голову и… исчез.

Что за хрень?! Димке хотелось протереть глаза, но он и так прекрасно всё видел: аллею, фонтанчик, деревья, кусты. Только, дядьки в плаще нет! И словно никогда не было! Димка шагнул ближе и только тут заметил, что фонтанчик, только что бодро брызгавший из железной чаши, тоже, исчез. Полностью! И даже чаша, только что наполненная водой, теперь выглядела сухой. Блин, и воды не попьешь…

— Эй, Диман, ты где там пропал? — донеслось с площадки.

— Он, наверное, в город за мячом пошел! — это кто-то из девчонок, ехидно. Скорее всего, Лена.

Димка еще раз осмотрелся — мяча нигде не было. Ну, нет мяча! И тут он услышал еще один голос, мужской и незнакомый.

— Так, это что за безобразие тут, а? — голос звучал, словно из ведра. Гулко и грубовато.

— Евгений Геннадьевич, да мы просто разминались. В автобусе насиделись, решили разогреться немного, — это --">