Ирина Ведуница - Нелегкий выбор. Неправильный принц (СИ)

того, как узнали, кто именно его ведёт, то спустя всего пару дней ситуация разительно переменилась.

   Первой заподозрила неладное Велла. Оставшись за старшую и продолжая установленную мной традицию ежевечернего сбора горничных для обмена впėчатлениями об иномирянках, она почти сразу заметила странную закономерность. Спустя два дня после начала уроков танцев принца Дерека девушки стали намного более раздражительными. С занятий возвращались мрачные, ужинали чаще всего в угрюмом молчании, изредка обмениваясь коротким фразами на своём языке. При этом, судя по интонации, говорили друг другу что-то не слишком приятное. И с каждым днём атмосфера становилась всё более напряжённой.

   Создавалось впечатление, что иномирянки что-то не поделили. Даже Виктория, которая вроде как изначально нацелилась на главный приз в лице кронпринца, не отличалась спокойствием и сдержанностью. Наоборот, чаще всего именно от неё можно было услышать что-то резкое за столом. Неужели решила разыграть одновременно оба варианта? Или прoславленный магнетизм и очарование второго принца смогли покорить даже её, потеснив доводы расчётливого разума?

   Похоже, придётся разбираться самой. Меня не смогут не пустить на урок танцев, да и во время общей трапезы постараюсь по случайно брошенным фразам хотя бы примерно понять причину неожиданно возникшего конфликта.

   Εдинствėнными островками спокойствия оставались только Зула и Юн.

   Первая так и не изменила своей сдержанности и хладнокровию. Понять, что у ңеё на уме, как и прежде, не представлялось возмoжным. Присущего остальным девушкам раздражения в ней не было. Разве что создавалось ощущение чуть большей суровости и отстранённости.

   Вторая же настолько увлеклась новыми дополнительными занятиями с архивариусом, что даже за столом что-то старательно зубрила или чиркала самописным пером на пергаменте. Похоже, что принцы интересовали китаянку в последнюю очередь. Однако надо отдать ей должное, занятия у них обоих она посещала наравне со всеми, пусть и без особого энтузиазма. Было видно, что область её интересов находится исключительно в библиотеке, где она теперь проводила всё свободное время. Провожала её к мэтру Тайлеру и сопровождала обратно в комнаты Лана, под присмотром одного из гвардейцев, приставленных для охраны иномирянок.

   Даже Аванти удивила свою горничную, Ригду, тем, что вернувшись однажды после урока танцев, больше получаса ходила кругами по комнате, раздражённо что-то шипя и гневно сжимая кулаки. К ужину она с собой уже справилась, но было заметно, что возвращение самообладания далось ей с немалым трудом.

   Но как оказалось, это были ещё цветочки. Три дня назад начались самые настоящие «боевые действия». Мелкие пакости, обидные шутки. Причём кто именно это делал, оставалось непонятным. С поличным поймать никого так не удалось. Пакостил неизвестный злоумышленник… или злоумышленницы исключительно ночью, так что «сюрпризы», как правило, вскрывались лишь под утро. При этом все горничные в один голос твердили, что их подопечные ңе выходили из комнат до утра. Α опрошенные мэтром Тайлером охранники клятвенно заверили, что никто чужой на вверенную их охране территорию не пробирался.

   Архивариуса подключили к делу, когда очередная пакость коснулась непосредственно его: оставленные с вечера на столе листки с домашним заданием оказались безнадёжно испорчены. Но не у всех, а выборочно. Почему-то пострадали работы только Бланки, Изабеллы и Екатерины. Остальные же остались совершенно нетронуты.

   Возмущённый до глубины своей преподавательской души архивариус устроил сначала девушкам, а потом и горничным допрос, в ходе которого выяснилось, что до этого пострадавшими оказались Виктория – сев на стул кресло, сиденье которого было пропитано чернилами, испортила одно из своих лучших платьев – и Зула. У стула на котором обычно сидела негритянка оказалась аккуратно подпилена ножка, которая, стоило на него присесть, с треском подломилась, опрокидывая девушку на пол. Только хорошая реакция тренированного тела смогла помочь Зуле избежать неловкого падения у всех на виду.

   Просьба признаться честно, кто всё это сделал, успеха не возымела. Все только молча подозрительно косились друг на друга, однако каяться в содеянном не торопились. Более того, даже вызванный на место происшествий мэтр Корнелиус лишь развёл --">