(Sininen Lintu) - Тонкая алая нить (СИ)

что она часто ложится на пол и стучит в потолок Рамси Болтону, чья палата как раз находится под её собственной. Джону это не нравится, но не может же он из-за такой мелочи привязать Сансу к койке? Он бы перевел её в другую комнату, но все палаты заняты.

— Как ты спала сегодня, Санса? — спрашивает Джон.

— Лучше, — она улыбается. — Рамси обещал, что если Джоффри появится ещё раз, то он вскроет ему горло. Я успокоилась и уснула.

Джон вздыхает. Он понимает, что спокойный сон кузины — это следствие новых таблеток, прописанных ей, но также он знает, что переубеждать её бесполезно. Он просит медсестру сильнее следить за Сансой и пресекать любые попытки общения с Рамси Болтоном во время обеда, прогулок или просмотра телевизора в гостиной по вечерам, и та кивает.

Серсея отказывается даже разговаривать с Джоном. Она смотрит в стену и явно находится где-то в другом мире. Где-то, где её дочь, Мирцелла, ещё жива.

У последней палаты Джон останавливается, протирает очки и снова водружает их на нос. Чешет бороду. За дверью там — Дейенерис Таргариен, его родственница и любимая женщина. Их семейная история достойна готической драмы в духе «Падения дома Эшеров» или любого другого романа в стиле готики: Джона всю жизнь воспитывал Нед Старк, всем представивший его как своего бастарда. Только потом, встретив Дейенерис и приведя её знакомиться с семьей, Джон узнал от Эддарда, что Дени — его тетка, что её безумный отец, Эйрис — его дед, и семейные тайны встали перед ним, грохоча костями.

Джон плюнул старым семейным секретам в лицо и всё равно женился. Дейенерис, которой когда-то поставили диагноз «бесплодие», через полгода забеременела. УЗИ показывало тройню… а потом она потеряла всех троих, и с тех пор её психическое состояние только ухудшалось.

Ей казалось — их дети ещё живы.

Джон открывает дверь и видит — Дени укачивает подушку в руках, будто ребенка. Поднимает голову и улыбается.

— Тш-ш-ш, — шепчет она. — Визерис только уснул.

У Джона всё внутри разрывает болью. Он давно перестал убеждать жену, что их дети погибли — это заставляло её рыдать и бросаться на него в ярости: почему, почему, почему он лжет, ведь вот же они, лежат на койке?! И скоро они отправятся домой, вместе с Джоном, правда же?

Он устал. Джон только кивает головой: правда. И также шепчет:

— Я принёс тебе витамины, любовь моя.

Порой Джон думает, что и сам готов сойти с ума и оказаться здесь, в стенах престижной психиатрической клиники «Вестерос». Но его психика, если верить Сэму, его коллеге, который каждые полгода проводил с Джоном тесты, стабильнее некуда.

Джон обнимает Дейенерис и целует в макушку.

Иногда ему кажется, что его близкие — и вообще все, кто в этой клинике обитает и лечится, намного счастливее, чем он. У них есть иллюзии. У Джона — только каждодневный утренний обход. И даже в свои выходные он приезжает в клинику, просто, чтобы увидеться с женой.

Дейенерис кладет голову ему на плечо, и, буквально на две секунды, Джону кажется, будто он и правда видит ребёнка у неё на руках.

--">