Нидейла Нэльте - Твой плен

ощущал её близость, но не мог дотянуться. Кадим сделал шаг вперёд, взялся за прутья, безошибочно определив, что не достанет, и даже пытаться не стал.

– Нужно было тебя добить.

– Нужно, – согласилась Сафира. – Твоя ошибка.

Она раскрыла левую руку, и Кадим длинно, со смаком выругался.

– Вижу, что узнаёшь, – усмехнулась Сафира.

Конечно, попробуй не узнай свою фитарель. Предводительница лиаров подняла правую руку. Раскрыла ладонь. Сконцентрировалась.

Её фитарель медленно проступила, словно из небытия, сгустилась, на миг сверкнула рубиновым. Кадим выругался ещё раз, понимая, что обречён. У него уже не было возможностей избежать того, что произойдёт.

Улыбнувшись, Сафира с тем же медленным наслаждением поднесла его фитарель к своей. И смотрела, как рубиновые огоньки поглощают чёрный, не отражающий света камень. Фитарель врага.

По шраму скользнуло покалывание, несколько удивившее её. Однако Сафира не хотела отрывать взгляда от сверкавших ненавистью и осознанием поражения глаз Кадима.

– На колени, – произнесла она. – Теперь ты будешь в моём присутствии стоять только на коленях.

Кадим не хотел подчиняться. Но не мог сопротивляться. Власть над фитарелью гораздо сильнее, чем любые желания. Теперь он не сможет ослушаться, что бы она ни приказала.

Сафира вернулась в кресло.

– Сейчас ты убьёшь своих людей. Медленно. Одного за другим. А потом…

Она долго произносила заранее заготовленный список того, что он может и не может делать. Не упуская ничего, не давая малейшей лазейки. Он будет всё осознавать. В этом вся прелесть. Он будет делать то, чего не хочет, просто потому, что его фитарель теперь в её фитарели.

Она с наслаждением смотрела, как командор марагов берёт в руки меч. И медленно, жестоко расправляется с бойцами своего отряда.

Кровью её давно уже не испугать. Да, они воины, привычные к сражениям и потерям. Но стонов и криков предводительнице добиться удалось.

Ее девичья честь наконец-то отомщена.

– Теперь ты, – повернулась она к последнему незнакомцу, когда Кадим закончил и вновь опустился на колени в ожидании. – Как зовут?

– Лунар, – отозвался тот.

Он смотрел на неё с некоторым любопытством и толикой брезгливости, будто пытаясь понять, что это перед ним. Без похоти, без злости, без страха.

– Кто такой? – поинтересовалась Сафира.

– Сейчас твой пленник, – откликнулся он. Предводительница лиаров нахмурилась.

– А до этого?

– Сонатый первого интального отряда марагов.

– Посиди пока в клетке, – усмехнулась Сафира. – Без фитарели я тебе не доверяю.

– Не слишком похож на марага, – с сомнением прошептала Альяра.

Сафира ещё раз окинула его взглядом.

Кадим был одноцветным – мараги давно уже не признавали Закон Масти, одно время даже убивали трёхцветных, дабы те не претендовали на власть. Потом перестали: масти и инородной силы мало, чтобы стать предводителем. Силу нужно развивать, а управлять соплеменниками – учиться.

Мараги же выбирали своих лидеров из сильнейших физически, независимо от того, сколько цветов насчитывали их волосы. «Потому и вырождаются,» – считала Сафира.

Впрочем, коса у Кадима была не слишком длинной и толстой, каштановой. Вероятно, кроме физических возможностей, никакими другими он не обладал. Лунар же казался не менее сильным воином, ростом даже будто немного выше. При этом волосы выбриты настолько, что невозможно определить их изначальный цвет.

И лишь сонатый. То есть в подчинении любого человека из центрового отряда командора. Может, наказали за что?

Синие глаза, почти такие же яркие, как у Сафиры – друзья часто говорили, насколько ей подходит имя, – смотрели неожиданно спокойно. Такой не захочет – и под пытками не скажет. Смысла нет расспрашивать. Впрочем…

– Поработайте с ним, – кивнула она охраняющей клетки страже. – Возможно, узнаем что интересное.

С этими словами предводительница поднялась, ощущая навалившуюся усталость. Тяжёлый был день.

Удовлетворение от мести сменялось странным, неприятным ощущением, в котором ей не хотелось разбираться. Она всё сделала правильно, она три года ждала своего часа, выслеживала врагов, потеряла столько людей… И сегодня всю ночь планирует смотреть на мучения Кадима, на то, как одна из невольниц будет доводить его до безумия, но её, Сафиры, запрет не позволит ему к ней прикоснуться. Ни к ней, ни к какой другой женщине.

Но прежде --">