Анна Морецкая - Время проснуться дракону. Часть 1

знатного рода, которая сохранилась у них в семье, и которую именно ей отдал отец, когда она уезжала из дома.

Но время не ждет, и, не давая воли своим расстроенным чувствам, она опустилась на колени и зашептала молитву, приблизив лицо к изваянию Светлого так близко, что тепло маленького пламени коснулось ее губ.

Да, зашептала. Уж не зная почему, но Вальса была просто уверенна, что дядюшке не понравилось бы, что она в его доме взывает к Светлому.

Прочитав молитву, она принялась просить за брата — за его дорогу безопасную, чтобы ни зверь, ни злой человек не встали у него на пути. За долгий вечер, чтоб ни дождь, ни тучи не укоротили и без того короткий осенний день и не помешали Гэму добраться дотемна до какого-нибудь людского жилья… хотя бы до той маленькой хижины, толи дровосека, толи охотника, что они заприметили по дороге сюда.

Когда от искренней молитвы и трепетных просьб на глаза стали наворачиваться слезы, а на душе слегка потеплело, Вальса позволила-таки себе подняться с колен и, осенив себя божественным круговертием, направилась к окну.

Вообще-то из ее спальни открывался потрясающий вид, если, конечно, не смотреть вниз на чернеющую воду гнилого болота.

В том месте, где деревянный настил соприкасался с берегом, сразу за кромкой из неопрятных кочек, начинался луг, даже этой ранней осенью похожий на пестрый ковер из трав и поздних цветов. Чуть дальше, за лугом, древний дубовый лес плавно колыхался желтеющей листвой. А на самом горизонте, иногда явно проступая на фоне серо-голубого неба, а иногда почти прячась в облаках, возвышался Драконий хребет. Еще вчера они с Гэмом стояли именно на этом месте и провожали за горизонт вечернее солнышко, которое милостиво им улыбалось, высвечивая далекие горы и обещая ясное безветренное утро.

Но сейчас не красоты открывающихся далей привели Вальсу к окну. Перегнувшись через проем, она напряженно вглядывалась в проезд под Надвратной башней, откуда должен был выехать брат.

«— Чего он тянет?! Вечер близится!» — злилась она, кинув взгляд на солнце, которое сегодня было уже не так расположено к ним и, не обращая внимания на тревогу девушки, вовсю припустило по западному склону.

Тогда, опять склонившись, она посмотрела на болото. От него ближе к сумеркам всегда начинал подниматься густой липкий туман, накрывающий собой черную воду, осклизлые редкие кочки, торчащие над ней, и деревянный настил — единственную нить, соединяющую замковый остров с берегом.

«— Фу, вроде не видно!» — облегченно выдохнула Вальса, не разглядев внизу ни одного белесого клочка.

Тогда она задрала голову вверх — теперь она высматривала ворон, также как и туман, всегда появляющихся с приближением вечера. Нет, этих мерзких крикливых птиц тоже не видно.

Хотя… это, наверное, не показатель.

Не далее как сегодня утром она проснулась от пронзительного карканья. А когда выглянула в окно, то увидела, правда одного, но такого огромного ворона, что аж испугалась — столь крупного девушка еще ни разу не видела, хотя с того времени как поселилась в дядюшкином доме, на ворон-то она нагляделась! Их здесь, как известно, великое множество. Замок и тот зовется в их честь — Воронья Кочка.

Вспомнив про громадную птицу, Вальса про себя в сердцах ругнулась:

«— Вот и накаркал демонов урод несчастье!».

Но, как только снизу раздалось бряцанье цепи и скрежет поднимаемой решетки, она сразу же забыла и о вороне, и о своих страхах, перенеся все внимание на открывающиеся ворота.

Когда в открытые створы на деревянный настил выехал долгожданный всадник, сердце Вальсы в очередной раз боязливо сжалось.

Высокий ширококостный боевой конь, как и положено ему по породе, мощной тяжелой махиной попер по прогибающимся и стонущим под его весом доскам мостков. Но вот молодой человек, ехавший на нем, только-только вышел из подросткового возраста и никакие тренировки еще не способны были укрепить необросшую мышцами долговязую фигуру. И теперь, с высоты того места, где находилась девушка, всадник восседавший на широкой спине коня показался ей каким-то хрупким и беззащитным.

Особенно трогательными выглядели худые колени, в крепком обхвате сжимающие бока лошади, и тонкая прямая шейка, поддерживающая маленькую, коротко обстриженную голову, и силящаяся показать гордую осанку наездника, но на самом деле жалко торчащая из широкого ворота дублета. И даже полная уверенность девушки в умении --">