Олег Татаренко - Лика. Повелительница демонов (СИ)

курите?

— Иди в жопу! Мы такие, какие есть! Великие во зле и великие в прощении! — прошипела няня.

— Нет, просто вы вообще и наглухо…хвала Марксу, что не выругался при столь юных дамах нашего фермера!

Кормилица с суровым видом посмотрела на Гима.

Я, конечно, мало в своё время чатилась, да и в нете сидела недолго, продолжала она, — но всё же могу отличить сраные фейки, которыми развлекаются в таких же сраных тошниловках, от того, что и впрямь происходило, когда на Луне начинали возводить города под куполами и строить наши глубинные пищевые фермы. Жунн жил на самом деле. И пусть его давным- давно пустили на удобрения, для наших ферм, но, кто знает, может его коварная душёнка и сейчас бродит где-нибудь неподалёку от Чёрного небоскрёба. И лучше её не трогать, это вам не стерео фантомы и не галюники, хотя и над ними тоже лучше не насмехаться…

— А над привидениями можно смеяться, няня? — спросила Лика.

— Можно. А можно и в рыло получить. Привидения не злые, но они почти все несчастные и обидчивые, зачем же насмешками заставлять их страдать ещё больше?

— А почему старая дама, которая появляется в отсеке гидропоники плачет?

— Разве узнаешь? В последний раз я повстречала этот призрак шесть лет назад, как раз между шлюзовой камерой и большой галереей, и мне показалось, что она тогда не плакала.

— Да не может она плакать, ведь она слепая! Этот призрак всегда ходит, вытянув вперёд руку. Или она что-то ищет. Старая дама подходит к спящим детям и проводит рукой по их личикам.

— Нет, я категорически столько не выпью, лопни моя печень, — запротестовал старый Гим, — ваши глюки это ваше дело, но я лично нахожу, что не хорошо так пугать наших крошек!

— ОЙ, ой! Поглядите на него! Старый вояка соли распустил! А сколько ты детишек убил, когда охранял склады с провизией? А сколько юных дев перетоптал, когда служил земному императору? Скольких клонов, таких же как ты сам, ты повесил, а сколько отправил в дезинтегратор?

— Как и все, как все другие, тётушка. Такова война. Хотя партейных я даже не мучил, а ведь такая солдатская судьба. Но в жизни этих девочек не должно быть ничего, кроме игр и весёлых рассказов.

— Как скучно бы было, — возразила служанка Фантина, — правда, она такая красочная и многогранная! Гим, Вы ведь знаете моего сына, он служит механиком у нашего барона-фермера Монтелу?

— Да, знаю, очень красивый парень.

— Ну так вот. Это было во время войны. Наш орбитальный лайнер был захвачен. Этот лязг бронированных скафандров, красивые яркие вспышки армейских бластеров я помню как сейчас. Эти космические пехотинцы такие бравые парни! У них есть такой прекрасный обычай — после абордажа судна водить красавиц в капитанскую баню. Там я, мягко говоря, потеряла свою невинность. Я не помню лиц, которые… но в память о том дне, мой сын носит имя Жан Латник. О! Я бы много могла рассказать вам о настоящих вояках! Что одни вытворяли со мной в капитанской бане, пока другие парили в микроволновке моему мужу пятки, допытываясь, куда он спрятал деньги.

Толстая Фантина рассмеялась и налила себе самиздательского, чтобы промочить себе горло, пересохшее от этой длинной речи.

Итак, детство Лики Монтелу протекало в рассказах о людоедах, чёрных трансплантологах, нетипичных алкогольных глюках и космических разбойниках.

В жилах её няни Фантины, текла кровь наверно самых горячих народов Земли или Луны (сам чёрт не разберётся в её происхождении). Поэтому Лике вместе с молоком кормилицы передались страстность и богатая фантазия, издавна свойственные людям, подобным Фантине.

Лика сжилась с этим миром, где пьяные бредни и трагедия переплетались. Он нравился ей, и она научилась его не бояться. Она с жалостью смотрела на перепуганную малышку Мэд и на свою нудную старшую сестру Орту, которая явно сгорал от желания спросить няню, что делали с ней космические пираты в капитанской бане.

А восьмилетняя Лика сразу догадалась, что там произошло. Со своим юным другом Николкой из простых рабочих фермы, она не раз наблюдала, чем занимаются взрослые в оранжерейном инкубаторе, когда думают, что их никто не видит. Знающий Николка объяснил, что после этих кувырканий у людей появляются дети. Так же у Фантины появился её Жан Латник. Лику смущало только одно: почему кормилица рассказывала об этом то голосом томным и взволнованным, то с искренней ненавистью.

Впрочем, зачем --">