Ида Мартин - Твой последний шазам

находились в бегах.

Но всё это слишком сильно смущало его самого.

— А мои родители, между прочим, на танцах познакомились, — раздался над ухом низкий глухой голос.

Я подняла глаза и увидела возрастную, сильно загорелую женщину с белыми крепко завитыми локонами, огромными накаченными губами и тонной чёрной туши на коровьих ресницах.

— И чего? — я всё ещё была в своих мыслях.

— Жаль, что мама папашу также не отшила, — женщина вульгарно хохотнула, и мне показалось, что она прилично пьяна. — Можно сяду?

Не дожидаясь ответа, она плюхнулась на стул, и в ту же минуту официант принес нам по шоколадному коктейлю.

— Это за что? — спросила я.

— Ты мне понравилась.

Не зная, что ответить, я кивнула.

— На самом деле, я видела, как ты развернула этого парня, — голос у неё был такой низкий, что я на какой-то момент засомневалась: женщина она или какой-нибудь трансвестит. Но потом вспомнила, что нужно смотреть на кадык. Если он есть, то мужчина. У неё кадык отсутствовал.

— Он тут весь вечер сидел, на тебя смотрел. Подойти не решался. Его друзья ушли, а он надумал-таки попытать счастья.

— Правда? — мне стало немного стыдно, что я так резко обошлась с Ильёй. — Он обозвал меня тупой козой.

— Серьёзно? — женщина снова рассмеялась. — Это хорошо.

— Чего хорошего? — я никак не могла понять, к чему она ведет.

— Хорошо, что ты его отшила. Мои родители на танцах познакомились. Но лучше бы никогда не встретились. Отец вот так же подошёл к матери и пригласил танцевать. Это в Анапе было. В пятидесятых. Мама вначале не соглашалась, но раньше так принято было. Мужчина должен был доказать свою заинтересованность, а не как этот, — она кивнула в сторону и замолчала, в ожидании вопросов.

Но не дождалась. Меня совершенно не интересовала история жизни её родителей, её собственная или обсуждение мужчин.

— Спасибо за коктейль, — я собиралась встать, но женщина неожиданно накрыла мою руку ладонью.

— Ты когда-нибудь была влюблена? Не просто так, а по-настоящему? До разрыва сердца? До Апокалипсиса?

— Без понятия.

— Значит не была, иначе сразу поняла бы это.

Я осторожно высвободила руку и встала. Если бы у меня был ключ от номера, ушла бы сразу, но он остался у мамы.

— Просто хочу предупредить. Тебе ещё совсем мало лет, и ты должна понимать, какие опасности подстерегают тебя в жизни, — в её глазах блестело пьяное безумие. — Любовь — это самое страшное на свете зло. Она приносит страдания и толкает людей на самые ужасные преступления. Любовь — это зависть, ревность и страх. Это всегда потеря себя в другом.

— Ещё раз спасибо за коктейль.

— Никогда не люби, — крикнула она мне вслед. — Любовь убивает.

Я с трудом отыскала маму среди танцующих, увидела её ярко-оранжевый топик и бросилась к нему, как к спасательному кругу.

— Ну, что? — раскрасневшаяся и довольная мама выглядела очень молодой и красивой. — Не надумала развеяться? Последний же вечер!

— Нет. Пойду к себе. Здесь скучно.

— А там что? Опять в телефоне сидеть?

— Спать лягу. Быстрее завтра наступит.

Поднявшись на свой этаж, я сфотографировала длинный пустой коридор с красной ковровой дорожкой и отправила фотку Амелину. Пусть знает, что я не на танцах.

Упала на кровать и несколько минут лежала, остужая мысли.

А потом снова схватилась за телефон.

Но там ничего не было. Ни одного сообщения, даже комментария к фотографии коридора.

Я включила телевизор, сходила в душ, съела оставшийся с обеда несладкий персик, не глядя пролайкала новостную ленту друзей и уткнулась в видео клипы.

Мы ждали. Я — что он сменит тему, он — моих ответов. И в этом молчаливом противостоянии проигравший был заведомо известен, потому что я ненавидела ждать. Ожидание вынимало из меня душу и заставляло совершать необдуманные поступки.

И я почти уже собралась написать, как на экране телефона высветился его номер. Быстро схватила трубку и прижала к уху.

— Костя, ты с ума сошел? Мы же договорились не звонить, — на радостях выпалила я. — Это дорого.

— Ответь честно, ты ему правда не сказала про меня?

— Ты из-за этого звонишь?

— Звоню, потому что завтра встретиться не получится, — голос был тихий и далёкий. — Я сейчас уезжаю в деревню. Ты просила предупреждать.

— Я ничего такого не сделала и не сказала, чтобы вот так психовать.

— Вот именно — не сказала… — он усмехнулся и помолчал. — На --">