Тамара Шейн - Огненная Чародейка

чертовщина – подумала я и стала колотить себя, стараясь что-то почувствовать. Я, конечно, ощущала, что бью себя, но боли не было, как и звуков самих ударов.

- Смотри, принцесса очнулась – услышала я.

Женская рука, вытянула меня, как из какой-то коробки. Три создания, небесной красоты начали меня рассматривать по очереди, как какую-то вещь.

Из их разговора я поняла, что они феи, вот только я их себе представляла по-другому. Первая фея покрутила меня.

- Ну мордашку, груди и попу можно прилепить, неплохо получиться – заявила она - Что скажешь Арина?

- Это, конечно не проблема, но вот мозги вправлять – хлопотное дело – заявила Арина – Время только убьем бестолку. Ну, голос и манеры, это еще можно сделать.

- За тобой последнее слово ненаглядная ты наша Земфира.

Я стала брыкаться и переходя на матерные слова затарахтела без умолку, возмущаясь подобным отношением. Мне тут же перекрыли дыхания, и я умолкла.

Земфира молчала, заглядывая куда-то в бумаги и выдала.

- Девочки, заказ необычный, смотрите и у нас бюрократы завелись. В договоре мелким шрифтом пометка есть. Подлежит возвращению. Живой и невредимой, да еще и указан возраст и параметры красоты.

- Почему сразу ее чертям не отдали? А нам вот теперь возись с ней – сказала Земфира.

- Надо с Михаилом посоветоваться, случай не простой – произнесла Арина.

- Он в командировке – ответила первая фея, имя которой я не знала – В преисподнюю позвали. Случай у них не простой. Консультация необходима на самом высоком уровне. Говорят, что Горбачев к ним попал, возмущается, говорит ошибочка произошла. Говорит ПРЕЗИДЕНТ, требует Генерального. Не понимает, что с такой отметиной на лысине его никто слушать не будет. Его судьба давно решена.

- Давайте девочки до лучших времен ее в отстойник, а там посмотрим, что с ней делать – посмотрев на меня, предложила первая фея.

На том и порешили, меня заперли в какой-то камере. Стало совсем тихо и темно. Но что же, остается ждать…

Не знаю сколько прошло времени, мгновение или несколько столетий, но вот, наконец, звонко скрипнул ключ и меня вытащили на свет.

К сожалению, у меня не было возможности «поблагодарить фей на чисто русском языке с кучей матерных картинок» рот был заклеен.

Мне сообщили, что решение принято и теперь моя душа обретёт необходимые материальные качества в соответствии с поданной заявкой.

- С какой еще заявкой? – подумала я – Я-то ее точно не подавала и даже в глаза не видела.

И феи приступили к своей божественной работе.

Я думала, что закрою глаза, а открою у меня сразу будет тело, как в историях про попаданок, но нет...

Я конечно, знала из школьного курса, как бог лепил из глины Адама, а потом поместил в это тело душу, но у меня с этим способом ничего общего не было.

У меня, как всегда, все наоборот, на душу стали набрасывать что-то непонятное. И все это при живом сознании – боже мой, что я натерпелась. Знала заранее, никогда бы добровольно не согласилась, какой-то ужас. Завершив работу, меня выполоскали в каком-то «дерме» и повесели сушиться. Феи вытерли руки и с чувством выполненного долга исчезли. А напоследок дунули в мою сторону. Глаза закрылись, и я провалилась в сон.

Глава 4

Как сладко просыпаться на перине из воздушных облаков. По крайней мере, мне казалось, что это облака, настолько мягкими они были. Любая принцесса, даже спавшая на горошине, позавидовала бы мне. Я встала и оглядела все вокруг – опять никого. Бескрайная белая пустота до самого горизонта.

- Хоть в зеркало посмотреть, что они со мной сотворили – подумала я. Зеркало возникло из ниоткуда, прямо передо мной во весь мой рост. Я внимательно всматривалась в незнакомку, стоящую передо мной с огненно-рыжими волосами. Я тряхнула головой, отражение повторило мое движение. До меня начало доходить, что на меня смотрит мое же отражение. Да, феи постарались на славу, такой красоты я никогда не видела. Роскошные огненно-рыжие волосы ниспадали волнами до самых колен, точенная как из белоснежного мрамора фигура, высокие груди, алые жаждущие губки, с первого взгляда просто ангел в плоти. Я сама не могла оторвать взгляд от собственного тела. Сказать, что хороша, это значит, ничего не сказать о

--">