Елена Звездная - Лесная ведунья [СИ]

малой кровью, или исправить несправедливость?

— Пропущу я тебя, Савран, — проговорила, в пленника вглядываясь, — и пропущу, и на тропу тайную выведу, так что у корабля своего через час будешь, да только… я, знаешь ли, женщина, мужчину хочу.

И пленники, что с интересом на меня поглядывали, в едином порыве назад отпрянули, явно не желая становиться моим мужчиной. Всех проняло — даже этот, с глазами застеленными пеленой ненависти, голову поднял, да на меня так посмотрел, что идея с шипами ядовитыми единственно верной показалась, единственно правильной.

— Помилуйте предки! — испуганно отшатнулся от меня Савран.

— Хе-хе, — мерзко шепелявя, похихикала я.

И передернуло даже пленника. На меня он теперь смотрел не с ненавистью — напряженно скорее, словно почувствовал, какого «мужика» ведьма выбрала.

— Да как же… не пойдет никто, госпожа, — растерянно пролепетал Савран.

— Этот пойдет, — я указала крючковатым пальцем с жутким черным когтем на пленника. — Ты мне амулет подчинения дашь, он и пойдет. Не так ли, Савран?

И взгляд перевела на сына кузнеца. Думал работорговец не долго — с шеи снял амулет, да мне протянул с поклоном. Я же амулет концом клюки подхватила, но даже ей, моей верной помощнице не по себе стало — амулет рабский из дерева делают, из меди в крайнем случае, но чтобы из закаленной стали с серебром?! Ох Савран-Савран, это ведь не просто амулет, это артефакт волю ломающий, что ж ты, сын Горда, не увидел подставы такой?

Подняв взгляд от артефакта, посмотрела на бледного купца и сказала едва слышно:

— От беды я тебя уберегла. От большой беды. Человека одного из обоза домой отправь, жену твою, ребятишек, пусть сюда приведет, да и тех, кто причастен — пропущу через лес. И дурак ты, Савран, ох и дурак!

Он понял.

В лице переменился. Да и дал приказ своим — мужика моего выгрузить. Да только охоронники не успели в клеть войти — парни сами подхватили пленника под руки и под ноги, и передали с рук на руки. Судя по всему, ходить мужик не мог…

А едва его на траву положили, я клюкой махнула, открывая тропу заповедную каравану, да другую заповедную для помощника Саврана… может и успеет, может и спасет, но сдается мне, что нет, да и ворон древний каркнул предостерегающе… а значит быть беде. Все-таки быть.

Когда исчезли среди деревьев и обоз, и помощник купца, медленно подошла к пленнику, которого прислонили спиной к стволу дерева, видимо, чтобы не упал. Подошла я близко, страха во мне не было — это мой лес, тут я сила и власть. Да едва приблизилась — усомнилась в этом. Слишком уверенно смотрели на меня фиолетово-синие как небо перед грозой глаза, слишком явной была усмешка, таившаяся в уголке губ.

— Что, ведьма, коли сама рожей не вышла, и мужика себе выбрала самого завалящего? — язвительно спросил он.

— Ну, допустим, как мужик ты мне и даром не сдался, — ответила я, — верно про себя сказал — вконец ты завялящий, небось уже и под себя ходишь.

Синие глаза сверкнули ненавистью.

И не то, чтобы знакомство мы правильно начали, а все равно на душе приятно стало — знай наших, зазнайка невольничья.

— И кто же я тебе? Раб? — вопросил повелительным голосом мужик.

— Охраняб, — поправила я, задумавшись, откуда же у невольника голос такой взяться мог. — Охранять меня будешь, — продолжила уверенно. — А то, знаешь ли, развелось тут в последнее время желающих под венец меня повести без спросу, а я может девушка переборчивая, мне по любви надоть. Вот и будешь ты мой охраняб, вверяю тебе свою честь девичью.

По мере моих слов глаза у мужика становились все шире и шире, округлились почти в итоге. Судя по всему он, как впрочем и все, был искренне убежден, что от квитка девичьей чести уже только поганка и осталась, и на нее уже вряд ли кто позариться, но… Но он был раб, а я теперь его хозяйка, и будет по моему.

— А за службу… — начал было мужик.

— А за службу твою, не буду к тебе как к мужику приставать, — мерзко хихикнула я.

— По рукам! — мгновенно согласился он.

Видать спать с чудищем для него было страшнее смерти, оно и не удивительно — страшна я. Ух и страшна — я как маску, перчатки и нос надену, сама себя в зеркале боюсь, так что не удивительно, нет.

— Подняться сможешь, охранябушка мой? — ласково вопросила я. — Али плечо подставить хрупкое, женское?

На плече росла поганка, так что мужик такой вариант даже не рассматривал и хоть тяжело ему было, а поднялся… С --">