Татьяна Владимировна Солодкова - Пароль: рододендрон (СИ)

шевеление, и мне пришлось снова появиться на сцене.

-- Готово, -- объявил мне доктор. -- Выспится, будет как новый.

Я хмуро смотрела на эскулапа, обхватив себя руками.

-- А мне-то что делать?

-- Одеялом укройте, -- равнодушно посоветовал врач и вместе со своей бригадой скрылся за дверью.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...

Давно я не чувствовала себя такой беспомощной. В моей квартире совершенно незнакомый человек, и я не могу выставить его вон. Откуда у него ранение? Может, он бандит какой? Может, опасен?

Я на цыпочках вошла в гостиную, подошла к дивану. Судя по мерно опускающейся и поднимающейся груди, мой незваный гость действительно спал, а не был без сознания.

Врач раздел его по пояс и забинтовал, окровавленный свитер валялся тут же на полу.

Убедившись, что незнакомец меня не замечает, я подошла ближе, чтобы хотя бы рассмотреть, что за "приз" мне достался.

Молодой, лет тридцать, максимум: тридцать пять. Вроде, не урод, но с закрытыми глазами не разобрать. Гладко выбритый, волосы ухоженные... Нет, точно не бомж.

Я продолжила свой бессовестный осмотр. Не качок, мельче того же Кости, но сразу видно, что тело спортивное, даже бинты не скрывают пресс.

"Ну, даешь, мать, -- вернул меня к реальности внутренний голос, -- за бывшим еще след не остыл, а ты на чужих мужиков заглядываешься".

Правильно, нечего пялиться.

Я подняла свитер с пола, взвесила в руке. Постирать, что ли? До утра просохнет, а надо же ему в чем-то от меня уйти.

Определившись с участью кофты, я обратила внимание на испачканные джинсы. Ну вот, еще мужиков незнакомых я не раздевала!

Но здравый смысл подсказывал, что начать никогда не поздно, чем бы это "что-то" ни было.

Забрав грязные вещи и водрузив их в стиральную машину, я по совету доктора укрыла больного одеялом и ретировалась на кухню. Там еще, кажется, осталось мартини.

****

Утро началось невесело: Нафаня плакал. Проклиная себя почем свет, взяла на руки в бесполезных попытках успокоить.

На прошлой неделе ветеринары поставили диагноз: рак печени, метастазы, простите, но животное старое, не операбельное. Посоветовали усыпить, чтобы не мучился.

Головой я понимала разумность их слов, но смириться все еще не могла. Сегодняшний утренний мяв, полный боли, заставил меня решиться. Нельзя из жалости к самой себе заставлять страдать другого. Сейчас спроважу своего незваного гостя, и отвезу друга на смерть... Нет, не так, отвезу туда, где его избавят от мук.

Смахнув рукавом непрошенные слезы, я положила кота на подстилку и вышла из комнаты, наполненная холодной решимостью.

Переживания по умирающему другу напрочь перекрыли все остальные чувства и эмоции, а потому я совершенно равнодушно отреагировала, когда в дверях гостиной встретила своего вчерашнего спасенного, завернутого в одеяло, как в саван.

-- Привет, -- буркнула я и прошествовала мимо него в кухню.

На лице молодого человека промелькнуло удивление, но он быстро сориентировался и подстроился под заданный мной тон.

-- Привет, -- ответил гость, -- где у тебя туалет?

-- Туда, -- указала я рукой. -- Выключатель наискосок.

-- Угу, -- отозвался все еще не представившийся незнакомец и пошлепал в указанном направлении. -- Одежда моя где?! -- донеслось до меня уже из-за угла.

-- Рядом! В ванной!

Я все же нашла в себе силы усмехнуться абсурдности ситуации. Разговор, будто мы случайные любовники, проснувшиеся утром в одной квартире.

***

На кухне гость появился минут через десять. Волосы мокрые, душ принимал, значит.

-- Я воспользовался твоим полотенцем, -- сообщил он, не извиняясь, а просто констатируя факт.

Я пожала плечами.

-- Ладно, -- у меня кот умирает в соседней комнате, а он про какое-то полотенце. -- Есть будешь?

-- Ага, -- и гость совершенно расслабленно, как у себя дома, уселся на табурет у стола. Ясно, наглостью не обделен.

По правде говоря, удивила меня не только наглость, но и то, как легко он двигался. Его же вчера

--">