Лена Савченко - Факультет убийц

Все же решившись на вылазку, для начала хотя бы до полки, я откинула одеяло, осторожно спустила ноги на пол, не торопясь встала. Вроде тихо. Медленно ступая, прокралась в соседнюю комнату. Там в основном лежали в стопках или стояли в шкафу книги, ничего другого кроме ней не водилось. Раньше стояла еще кровать — комната принадлежала Ире, но в конце концов ворчащая женщина перетащила ее в другую, окна которой выходили по двор, а не на дорогу. По понятным, в принципе, причинам.

Но до книг я не добралась.

Сначала услышала какой-то шум из коридора, потом поняла, что он вовсе из подъезда. Поняв, что Ира сейчас точно проснется — я шмыгнула обратно под одеяло, отвернувшись от входа в комнату. Прислушавшись, я поняла — шебуршание переросло в стук.

По телу побежали мурашки, внутри все сжалось. Открывать самой запрещали, да и не хотелось делать это неизвестно кому среди ночи. Соседи к нам не захаживали, друзей у тети вроде не наблюдалось, и уж точно не одноклассникам проситься к ней в гости в такое время.

Стук стих, но на время, затем послышался скрежет и скрип двери.

«Какого Дьявола?!»

Что кому надо, нет, главное, почему Ирина до сих пор не вышла? Самой вставать и идти смотреть что и как было смерти подобно, к тому же что она может сделать? Закричать? А вообще, почему и нет?

— Ира! — я сорвалась с кровати, чуть не падая бросилась в смежную со своей комнату, — Ира, там кто-то есть, кто-то ломиться!

— Никто не ломится, — Женщина не спала. Сидела на кровати, что-то сосредоточенное рассматривая за окном. Хмурое, чуть оскаленное выражение лица, задумчивое — оно пугало, до жути. Было в нем что-то такое, что вгоняло в ужас, — Это гости. У тебя на кровати лежит одежда. Одевайся, мы прогуляемся.

Никакой одежды я там не видела.

Зашуршали подолы юбки, она встала и рывком направилась в коридор, к двери. Оторопев, я слушала как открывается дверь, как Ирина с кем-то переговаривается на непонятном языке, который она иногда слышала. Потом дверь закрылась, тетя тяжело вздохнула, опять зашуршала юбка.

— Лен, я жду.

На кровати меня дейсвительно ждала черная футболка, брюки с множеством карманов, у ножки стояли ботинки, непривычно тяжелые для детской ноги. Чувствовала я себя в этом немного не привычно, но странно удобно — как будто вторая кожа, только к стопам примотали камни.

Она смотрела на меня как-то по-особенному. Да и сама Ирина изменилась — ее лицо и без того с острыми чертами, сейчас выглядело совсем хищно. Зеленые глаза мерцали в полумраке квартиры, огненные, растрепанные волосы казались не приятными и мягкими, а жуткими.

— Ир, ты меня пугаешь, — редко я говорила эту фразу, но тут как-то сжалась, смотрела со страхом исподлобья. Женщина вздохнула, откинула худой рукой челку назад. Что с ней было не так?

— Пойдем.

— Прямо так?

— Тебе не будет холодно, — Ирина закусила губу, — Ты уже не вернешься в эту квартиру. Никогда. Там, куда ты сейчас направляешься намного лучше.

Звучало как жалкое оправдание.

— Куда мы едем?

— Ты, Лена. Ты.

Женщина решительно развернулась, прошла по коридору и открыла входную дверь. Выжидающе смотрела на меня, ожидая хоть какой-то реакции, кроме как с совершенно обреченным видом пойти за ней следом.

— Ты обещала, — дрожащий голос эхом разнесся по пустому подъезду, — что меня не бросишь.

— Я тебя не бросаю, наоборот.

Ей не хотелось говорить, что она спасает не ее, а себя. Что ей просто нельзя больше оставаться в Асшаре, иначе могут возникнуть огромные неприятности. Не хотелось напоследок пасть в ее глазах настолько, что ниже некуда. Ей хотелось, чтобы о ней помнили хорошее, потому что эта девочка — единственное, что сейчас у Ирины было. И часы. Ненавистные часы.

Мне так не думалось.

Идти было около минут десяти. По знакомой дороге до леса, но поворот в этот раз уходил не налево, а направо — на стадион. Скрипучие ворота открылись быстро под воздействием нехитрых чар.

— Как ты? — наконец спросила Беликина, стоя у открытых ворот и не решаясь двинуться дальше. Ответить ей я не могла — меня просто поглотила истерика, рвущаяся наружу, но упорно сглатываемая и сдерживаемая. Я была… никак. Меня просто не было в данный момент, пустота, как черная дыра всасывала все чувства и желания. Не могла я поглотить только тот кусок, который просто вырвали с корнем слова тети.

Ответа не последовало и под все то же, в последствии ненавистное, шуршание юбки две --">