Кира Рамис - Попаданка для двух драконов

нагрелась.

— Нет, нет, подожди поджигать, — Марго не на шутку испугалась, — виновата, исправлюсь: заказываю разговор с господином Теодором, — кристалл «дилинькнул» более мелодично и надпись попросила уточнить род Теодора.

— Муж мой любимый, а род у нас какой?

Дверь вновь содрогнулась, и послышался нечленораздельный рык.

— Белокрылых драконов, госпожа, — всё также кланяясь, прошептала служанка.

И тут же над кристаллом возникло злющее лицо мужчины. На Маргариту, не мигая, смотрели красивые глаза небесно-голубого цвета, обрамлённые густыми ресницами (ну почему у красавчиков всегда густые ресницы?). Высокий лоб без единой морщины, чёрные смоляные волосы (укладку утром делает?) и широкий прямой нос, идеально подходящий к волевому подбородку. А пухлые губы так и манили поцеловать. В целом придуманный муж был очень даже симпатичен девушке (вот бы встретить такого в жизни).

— Не наигралась еще, Марго, в строптивую невесту? Чем я тебе не угодил, что ты меня так изводишь? До свадьбы я потакал всем твоим прихотям: кольца, серьги, драгоценный камни, да одна драконья цепь стоит половину моего состояния, а ты даже не перекинулась ни разу! Я стерпел, когда ты сбежала с брачного ложа сразу после ночи, полной страсти. Подожди… или может тебе не понравилась первая близость, и все твои вздохи были лишь притворством и обманом, а сама ты готовилась к побегу?

Марго всматривалась в красивые черты лица своего «мужа», а память услужливо открывала шкатулки памяти с давно забытыми и затёртыми воспоминаниями о первой любви, тёплых летних ночах, страстных поцелуях на своих губах, о скошенной траве и бабушкином сеновале.

Маргарита затуманенным взглядом вновь видела сильные мужские руки, жарко прижимающие девушку к груди. Шёлковый платок цвета голубого неба медленно падал с головы; рыжие локоны, освобождаясь, словно водопад, накрыли голые плечи мужчины. «Ты мой огненный цветок, — выдохнул мужчина в розовые губы, нежно касаясь их пальцем, обводя по контуру, заставляя приоткрыться. — Этой ночью ты будешь моей», — он медленно провёл языком по припухшим губам. Застонав, девушка сама притянула мужчину к себе.

Страстные требовательные поцелуи сменялись нежными и невесомыми, словно прикосновения ветерка к губам. Марго таяла, словно воск, от жаркого огня, и желание отдаться ласкам этого мужчины казалось правильным, всё сильнее закручиваясь спиралью в животе. Блузка уплыла в туман, табун мурашек бежал вслед за руками мужчины, по спине. Нежные объятья пьянили сильнее любого вина, зажигая огоньки страсти в зелёных глазах; пальцы девушки рисовали узоры на загорелой, до тёмного шоколада, спине любимого.

— Марго! — дверь снова громко вздрогнула, вырывая учительницу из нежных грёз.

— Нет, первая ночь была просто великолепна, я ни о чём и ни о ком не жалею, — девушка улыбнулась своим мыслям.

Глава 4. Приду, только уж и ты приходи

«Ревность всегда смотрит в подзорную трубу, делающую маленькие предметы большими, карликов — гигантами, подозрения — истинами»

Мигель де Сервантес

Маргарита Семёновна прикрыла рот и посмотрела по сторонам.

— Вы зачем при посторонних такие речи ведёте, это неприлично. Нас же слышат! — девушка покраснела и опустила голову, заметив, как захихикала служанка.

— Я тебе скажу, что неприлично! А неприлично замужней женщине по болотам бегать от мужа и на слуг кидаться! — шипел и краснел Теодор. — А за этих не беспокойся: отрублю головы всем свидетелям — получится, что никто нас и не слышал.

Марго увидела, как у служанки поменялся цвет лица, с розового на зелёный.

— Бедняжка, — прошептала Марго и, уронив кристалл, осела под дверь.

— Марго, душа моя, что с тобой? — с той стороны в дверь заколотили, словно кувалдой. Учительница подобрала кристалл с пола и произнесла:

— Не нужно никого убивать, пожалуйста! И перестаньте колотить в дверь, спине больно от вашей заботы.

— Я не могу оставить их в живых, да они и сами понимают, что стали свидетелями постыдной сцены. Ты и охранник, наш разговор.

— Да что ты прицепился к этому охраннику? Сказал же тебе лекарь, что я не в себе. Значит, не отвечаю за свои поступки. Может, в бреду приняла его за тебя, — резко в разговор ворвалось «ты». — Уважаемый Теодор, вы не против, если я задам несколько вопросов, что накопились у меня за время моего забытья? — на мужчину через кристалл смотрели --">