Viktoria Nikogosova - Новогоднее чудо (СИ)

свободное время. Я — Хранитель.

Она изумленно косится на мои крылья, а потом и на лицо. Нет, светленькая, это не обман зрения… Можно сказать, я — единственное живое исключение из правил.

— Мне казалось, что полукровок не допускают до людей.

— Да, — вновь делаю крупный глоток эля, эдак и до дна кружки недалеко. Слова застревают в горле, и, честно говоря, я жутко не хочу расписываться перед ней в собственной ущербности. Ведь Хранителем я являюсь постольку-поскольку. — Моя подопечная — кошка. Марлен. Увы, почила немногим больше суток назад. Из-за этого чуть не померла её престарелая хозяйка. В общем, Хранитель я не лучший, — самореклама хоть куда, впору бежать от меня с криками: спасите, мало того, что полукровка, так ещё и бестолковый. И хочется глаза рукой прикрыть, да бестактно будет. Пожимаю плечами. — Зато эль хорошо варю и за порядком следить умею.

Она смеётся. Это хорошо… наверное.

— Может, пройдемся? А то здесь слишком много лишних глаз.

Кошусь на окружающих. Она права. Все хоть и вернулись к своим разговорам, но все же поглядывают на нас. Спокойно и начистоту тут не поговорить.

— Давай, только к полуночи нужно будет вернуться, — бросаю взгляд за стойку, на суетливо разливающего эль Кафа. — Мы с ним всегда встречаем Новый год вместе.

Лайла кивает и, поблагодарив Кафриэля, лезет в небольшую кожаную сумочку за деньгами. Успеваю её опередить и положить на стол десять монет. Как раз хватит за две кружки эля и тарелку сладостей. Она коротко улыбается, поднимаясь с места. Подаю ей руку и, под присвистывание парочки порядком напившихся ребят, помогаю надеть легкую шубку. На улице морозно, без верхней одежды не погуляешь. Одним отточенным движением натягиваю куртку на плечи. Крылья сами находят специальные прорези в полотне, и я до самой шеи застегиваю массивные пуговицы. Ненавижу холод… Из-за того, что в детстве належался на нем сполна? Все может быть.

Мы покидаем таверну, и напоследок я киваю Кафу. Вернусь в любом случае. Оставлять своего ворчуна в компании пьяных святош не стану.

— Вы с Кафриэлем родственники? — спрашивает Лайла, как только за нами захлопывается дверь.

Мороз шершавым языком лижет щеки, да так, что кожу аж пощипывает от холода. Снег приятно хрустит под ногами, белым-бело, и только яркая луна, чуть подкрашенная багрянцем, выбивается из общей картины черно-белой ночи. Она такая только в Новый год. Как символ противостояния света и тьмы.

— Мой отец — падший, а мать — ангел. Она бросила меня еще ребенком на этих самых ступеньках, — неловко пожав плечами, улыбаюсь я. — А Каф подобрал… Если бы не он, я бы умер на морозе. Он был рядом всегда, своим воспитанием, образованием и жизнью я обязан ему.

— Удивительно. — Лайла наклоняется к снегу и загребает целую пригоршню, сминая его в ладонях. — И как светлый не побоялся приютить полукровку? Более того, даже выбил образование. Это настоящий подвиг, учитывая, как святоши относятся к изгоям.

— Не знаю, — недоуменно смотрю на неё, обычно ангелы обижаются на «святош» и ни в коем случае не называют так друг друга. Вопросов больше, чем ответов. — Тебя тоже черные крылья не отпугнули.

— Помилуй, они так красиво светятся! Мы, женщины, любим все красивое, будь я хоть сто раз суровым Хранителем, — хохочет. — Выходит, ты тоже родился зимой… Хм.

— Д-да… И что?

— Ничего, — улыбается в ответ на мое недоумение. — Лови!

И бросает в меня снежком. Инстинктивно уворачиваюсь, получая в крыло. Голубоватый огонек ее крыльев удаляется от меня. Она бежит, время от времени оборачиваясь и хихикая, а я стою, как истукан. Ну, нет. Ты ответишь мне на вопросы! Бросаюсь вдогонку.

И холод будто растворяется, уступая место пламенному азарту погони.

Все детство я наблюдал за чем-то подобным из окна. Сверстники шарахались от меня, не принимали в компании, оттого и игр, со всем этим ребячеством и восторгом, у меня толком не было.

Догоняю Лайлу и в один короткий прыжок заваливаю в пушистый сугроб. Она смеется, глядя мне в глаза. Свет крыльев отблесками играет на снежинках, смешивается с моим золотистым огнем.

— Ладно, бегаешь ты быстро, сдаюсь! — Ее холодные пальцы ложатся на мою скулу, нежно проводят по коже к

--">