Belochka LG - Крейг [СИ]

известность. К полуночи будь готов.

Он помимо воли перевёл взгляд на пленника. Не став спорить, тот медленно облизал разбитую губу, потрогав её большим пальцем, и по телу военачальника прокатилась очередная волна возбуждения. Боги! Если существует смерть от вожделения, то сейчас она дышала Крейгу в затылок. Гордериец настолько красив и сексапилен, словно сам дьявол создал его, чтобы сводить генерала с ума. Даже после жестокого избиения, которым подвергли парня безмозглые тюремщики, он остался гордым и сильным, но выглядел уязвимым, а оттого казался ещё соблазнительней.

Крейг заставил себя решительно развернуться и, соблюдая видимость спокойствия, выйти из камеры. Вышагивая по тюремному коридору, раздумывал над тем, что с ним происходит.

Вчера военачальник одержал очередную победу, но нельзя сказать, что она была лёгкой. Гордериец оказался поистине великолепным мечником, но… то ли слишком устал, то ли опыта не хватило… словом, Крейгу удалось обезоружить его, не нанеся ни единой царапины. А затем охваченный граничащей с безумием страстью генерал вместо того, чтобы проткнуть соперника клинком или снести ему голову, бросил парня наземь и смачно, со вкусом оттрахал. Благо сражение к тому времени было закончено, и у акта не было свидетелей. Крейг и сам не мог понять, что на него нашло, а дать внятные объяснения подчинённым и подавно не смог бы.

Насиловать пленных на поле брани — вполне обычная практика, никто не осудил бы военачальника за такой пустяк. Но на этот раз всё было иначе. Крейг словно застыл, когда его член уже готов был разорвать тесно сжатое отверстие парня, и впервые за долгое время стал подготавливать податливый проход к вторжению, стремясь не просто трахнуть, но доставить удовольствие. И этот факт не укладывался в голове.

Генерал уже лет пять чувствовал, как постепенно сходит с ума. Император был помешан на идее получить от него множество потомков, вынуждая участвовать в программе по восстановлению генофонда нации. Эти вульгарные случки заставляли Крейга самого чувствовать себя изнасилованным, старым, безумным… и не испытывать жалости к хрупким невинным омежкам, грубо врываясь в них, но с трудом создавая сцепки, даже когда образовывался узел.

Но на этот раз… Крейг был не просто нежен — оберегая парня, он едва успел выдернуть член прежде, чем на нём стал расти внушительный бугор. Древние боги, он за малым не сцепился с бетой! Конечно, гордериец красив до умопомрачения, но до сих пор у военачальника никогда не сносило крышу от секса. Словом, на данный момент Крейг точно знал только одно: он любой ценой хочет получить этого парня в свою постель, и надолго. А значит, так или иначе военачальник своего добьётся.

* * *

Без особых приключений Деррика вывели подземным ходом из тюрьмы и посадили в неприметный экипаж, где сразу завязали глаза. А потому в дальнейших событиях он мог ориентироваться только благодаря слуху и обонянию. Поездка длилась несколько часов, и гордериец понятия не имел, куда его везут, пока в нос не ударил упоительный аромат цветущего жасмина. Алкмения? И её знаменитые жасминовые сады. Так вот где они находятся… Губы Деррика растянулись в улыбке. Стоило лишать его зрения, если ответ на вопрос так очевиден. Он значительно приблизился к границе с Гордерией, и если удастся сбежать, дорога домой займёт немногим более суток верхом.

Примерно через час экипаж остановился, пленника вытолкали наружу и какое-то время вели извилистыми коридорами, от стен которых гулко отражались звуки шагов. Затем он поднимался по крутой винтовой лестнице, из чего сделал вывод, что будет находиться в башне. По количеству ступенек определил её высоту — примерно в тридцать метров. Что ж, эта информация тоже может пригодиться…

Когда ему наконец развязали глаза, гордериец обнаружил себя в довольно странном помещении, вся обстановка которого состояла из огромной кровати от стены до стены и нескольких стальных колец, надёжно вмонтированных в каменную кладку. Деррик не сумел скрыть саркастичной улыбки.

— Ничего лишнего, мой генерал? — насмешливо вскинул бровь, чувствуя волнующую ауру Крейга за спиной и разминая освобождённые от наручников запястья.

Высокое зарешеченное окно с тяжёлыми шторами впускало в комнату рассветные лучи, а напротив находилась дверь, которую в следующее мгновение открыл один из сопровождающих. Купальня… Ну разумеется, — снова --">