Belochka LG - Крейг [СИ]

извращенцем, который и сам не понимал, почему так ненавидит омег!!!

Ну какой же ты извращенец, любимый. Ты — ласковый пушистый котёнок… мур-рк… почти… Когда не орёшь.

— Теперь только понимаю, почему был так жесток! — рычал Крейг. — Инстинкт рвал меня на куски, сводя с ума — ведь встретив своего истинного, я изменял ему!

Это перебор, мой сладкий, не надо винить меня в том, что ты такой затейник…

— Я СКУЧАЛ ПО ТЕБЕ!

А вот это приятно… Может, поцелуемся? И, кажется, кто-то собирался меня накормить…

— И всё это лишь потому, что пять лет назад ты единолично решил, что мы не нужны друг другу!!!

— Ты тоже кое-что за меня решил, — негромко напомнил Деррик. Только из чувства справедливости, честное слово!

— Сравнил! — разъярённо рявкнул Крейг. — Я спасал твою жизнь!

— Я твою тоже, — пожал плечами гордериец. — Солдат на войне — по сути, расходный материал, и если бы я погиб, то ты…

Деррик не мог понять, что происходит, и почему эта мысль стала причинять такую немыслимую боль. Наверное, он побледнел как смерть, потому что всё вокруг закружилось внезапно, и он беспомощно привалился спиной к стене. Чёрт подери — связь!

— Рик! — Крейг подскочил к нему, падая на колени и охватывая огромными руками. Близость альфы упоительным теплом разлилась по телу, успокаивая и защищая, окутывая и придавая сил.

Проклятье! Они что теперь, постоянно будут тискаться, как озабоченные мишки на амурных открытках?

— Поешь сейчас же! — нервно приказал Крейг и, достав из седельного мешка припасы, лишь слегка отстранился, грозно насупив брови.

Деррик послушно жевал холодное мясо с мягкой лепёшкой, старательно запивая его вином. Похоже, генерал действительно вне себя от ярости. Может, задницей покрутить? Говорят, постель способна примирить любовников. Деррику стало стыдно от подобных мыслей, и он виновато поднял взгляд.

— Спасибо, было очень вкусно, — соблазнительно облизал губы и похлопал ресницами, закрепляя эффект.

Крейг застонал, поднимая глаза к потолку.

— Прекрати немедленно!

— Хорошо, — печально вздохнул Деррик и усмехнулся. — Не повезло тебе с омегой, да? — в изумрудных глазах мелькнуло чувство вины, и он несмело коснулся колючей щетины.

Крейг покачал головой, задержавшись взглядом на любимых губах.

— Ни за что не согласился бы на другого, — улыбнулся искренне и добавил после паузы: — Ты позволишь мне заботиться о тебе и впредь?

Боги… неужели его неистовый генерал покраснел? Может, всё же отблеск от костра?

Вопрос остался без ответа, потому что сдерживать напряжение альфа больше не мог. Он набросился на любимого, мощными толчками погружаясь в его глубину, врываясь в рот и срастаясь с телом, подчиняя сердце и овладевая душой.

Позволь любить тебя!..

Всё существо рвалось навстречу неистовому шквалу по имени Крейг, наращивая спираль наслаждения, терзая и вжимаясь, поглощая и растворяясь в неукротимой страсти.

Не отпускай меня!

Не отрываясь друг от друга, не желая выплывать из пучины обжигающего блаженства, они сражались в этой сладострастной битве, ломая жалкие представления об удовольствии.

Люблю!

Незначительная боль вспыхнула и растаяла в умопомрачительном экстазе, пленяя и привязывая, покоряя и присваивая невероятного и своенравного омегу, навеки впечатывая в него жгучую метку собственника.

Только мой!

По каменным сводам пещеры уже скользили слабые отблески зарождающегося рассвета, а альфа всё ласкал любимого, упиваясь невыразимым чувством полноценного обладания. Едва заметная тень у входа заставила Крейга распахнуть глаза, что сверкнули огнём; а в следующий миг он опрокинул Деррика наземь, закрывая собой. Коварная стрела мстительного охотника с короткого расстояния прошила военачальника насквозь, и без единого звука Крейг завалился набок.

— Не-е-ет!!! — огласил пространство душераздирающий крик, когда Деррик ошеломлённо уставился на окровавленное остриё, торчащее из широкой груди.

Не помня себя от ужаса, он выхватил из брошенного сапога генерала короткий кинжал, и с протяжным стоном громоздкая фигура «дяди альфы» мешком рухнула в грязь, поражённая в самое сердце. Руки гордерийца впервые в жизни дрожали, когда он бережно укладывал военачальника на плащ, ломал у стрелы оперение и выдёргивал древко.

— Крейг, любовь моя, — разорвав рубашку, Деррик прижал скомканную ткань к ране, пытаясь остановить --">