(Лафресса) - За семью печатями (СИ)

текли слезы радости.

— Мам-мм, — зевнула Вероника и сладко потянулась, посмотрела на маму, потом на отца на лице четырехлетней девочки отразилось непонимание, — почему ты плачешь мам?

— Ты очень крепко спала милая, мы сильно перепугались, потому что долго не могли тебя разбудить.

— Ну, кушать же нечего, — ответила девочка, нахмурив лобик, — все, я впадаю в спячку…как… сурок, разбудите через сто лет, много через сто. — Вероника деловито надула губки, поворочавшись, перевернулась на бок, уткнувшись маме в грудь, и сделала вид что спит. Родители счастливо рассмеялись и только сейчас поняли, насколько сильно они измотаны.

— Придется придумать, как нам пополнить запасы,— хмыкнул Влад, возвращаясь в свое кресло.

— Думаешь, за нами прилетят?

— Если не за нами, так за исследованиями, на наших серверах хранится стратегически важная информация, нужно только продержаться. А пока будем набираться сил, у нас осталось еще пара пайков. Позавтракаем, и я пойду на охоту…

— Это очень опасно, мы же почти в центре улья…

— Утро вечера мудренее, спим… — твердо произнес мужчина и откинул голову на подголовник, собираясь хорошенько вздремнуть, вытянув длинные ноги. Женщина со вздохом, легла рядом с дочерью, обняв ее одной рукой, другую подложила под голову.

— Ты уверен, что это можно есть? — с сомнением протянула Лора, возя ложкой по пластиковой тарелке. В ней находилась некая склизкая масса, похожая на студень.

— Дорогая, я распотрошил ксена, не задев ни одного сосуда, достал мякоть, обработал и сварил. Это белок, ешь… нам нужны силы. Осталось всего три сухпайка, и те Вероника раскопала в своем схроне, ей тоже надо есть.

— Фу… — Лора поморщившись, с трудом проглотила скользкую белесую массу.

— Закрой глаза и представь, что это овсянка, — посоветовал Влад, с решительным видом взялся за ложку, зажмурившись, смел свою порцию, и ободряюще улыбнулся жене, мужественно подавляя рвотные позывы, — переваренная трехдневная овсянка.

— Ну ладно…

— Ой, мам, вы уже скушали папину дичь?

— Угум, — промычала Лора, проталкивая в пищевод заглоченную «кашу».

— Вкусно? — поинтересовалась Вероника, с любопытством и легким недоверием глядя на нее. У мамы лицо такое будто воспитатель заставил остывшую манку проглотить.

— Ага… — бодро поддакнул отец, думая, куда бы убежать, чтобы не заметно для всех проблеваться.

— А-а, вот вам вкусняшка, я оставила половинку, — девочка вытащила из-за спины сверточек в серебристой фольге и положила на низкий журнальный столик, стоявший между ними, — у меня еще сухарики там остались, будете?

— Нет, милая, кушай сама, — через силу улыбнулась Лора, сдерживая икоту.

— Ладно… — протянула Вероника и, напевая в полголоса какую-то песенку, вприпрыжку пошла в свой уголок играть пустыми контейнерами из-под рационов.

— Закусывай… закусывай, — через силу прохрипел Влад, отламывая пару квадратиков от плитки шоколада и подталкивая остальное жене. Зажевав неаппетитную массу лакомством, они рассмеялись, глядя друг на друга.

— Может, соли не хватает или перцу в следующий раз побольше кинуть?

— Да, было бы неплохо, — фыркнула в ответ Лора.

Последние запасенные Вероникой «сухарики» были поделены между ними поровну на третий день после дегустации мяса ксена. Повторять эксперимент не хотелось, хотя после этого кушанья даже живот не заболел. Влад в одиночку мужественно давился этой дрянью, которая все же оказалась довольно питательной. Вылазки наружу стали более опасны, после того как его засек караульный, теперь возле дверей бункера постоянно дежурили ксеноморфы. Запасы еды неумолимо подходили к концу. Влад проснулся от мощных ударов в массивную дверь, подойдя к створкам убежища, он с замиранием сердца услышал человеческие голоса и звуки выстрелов. Чуть позже выстрелы стихли и в двери снова постучали — судя по всему прикладом, уверено и четко. Мужчина налег всем весом на рычаг ручного открытия дверей, через щель заглянул встрепанный мужчина в форме колониальной пехоты.

— Ренард, дружище, ты!?

— Влад! Да открывай ты уже, мы зачистили периметр, но это не надолго.