Валиса Рома - Лунная охотница и Проклятый принц

моё само казалось каким — то незнакомым.

Алёна не явилась домой и поздно вечером, сообщив по телефону, что попала в участок вместе с Андреем. На моё предложение за ней приехать она лишь отмахнулась, сказав, что теперь — то у них будет много времени пообщаться «по душам».

В какой раз за день заварив себе чай, я вновь вдохнула слабый аромат мяты. Он навевал воспоминания, но о чём? Или — о ком?

— Что же я забыла? — у самой себя спросила я, сжав в ладонях кружку и прикрыв веками глаза.

Запах мяты успокаивал, и в то же время расшевеливал странное чувство. По идее, я должна была уже через несколько часов забыть об этом, но всё помнила и помнила. Неужели это и вправду было так важно? Неужели важно настолько, что какой — то аромат мяты заставляет меня обо всём этом вспоминать?

— Бред какой — то… — тихо выдохнула я, словно надеясь, что это хоть как — то прояснит голову. Но и это не помогло.

Запах мяты стал назойливым, и взглянув на кружку, я с удивлением обнаружила кружащийся листочек свежей мяты. От удивления пальцы чуть не разжались, и вовремя опомнившись, я отложила кружку в сторону. У меня в квартире отродясь мяты не было, да ещё и свежей.

Вновь заглянув в кружку, словно листок мог пропасть через некоторое время, я сглотнула. Что всё это значит?

Оглянувшись, я замерла, со странным трепетом в сердце смотря на стол. Сердце обычно билось так часто лишь когда Андрей меня целовал, да и то, не так громко. По крайне мере, я могла стоять на ногах, а сейчас колени подкашивались, словно я увидела то, что заставляло меня жить дальше.

На столе, рядом с вазой, в которой покоились подаренные Андреем белые розы, лежал перевязанный чёрной атласной ленточкой букетик. Из мяты.

Мне вдруг показалось, что пол ушёл из — под ног, и еле преодолев удивление и страх, я подошла к столу. Запах мяты вскружил голову, заставив ту пустоту, которую я так отчаянно пыталась разгадать, распасться на тысячи осколков. Пальцы сами потянулись к необычному букету, и осторожно взяв его в руки, я вдруг задохнулась. Слёзы защекотали глаза, срываясь с ресниц и падая на зелёные листочки.

Я коснулась дрожащей ладонью губ, давя всхлипы и ощущая дрожь во всём теле. Пальцы лишь сильнее сжались на тонких веточках, и упав на стул, я содрогнулась всем телом. Слёзы было уже не сдержать, а в мыслях мелькнуло такое знакомое и одновременно чужое лицо. Глаза цвета шоколада с огнём внутри и золотыми искрами. Таких глаз не было ни у кого в моём мире. Лишь у одного человека. И он сейчас так далеко, что до него невозможно дотянуться, как не желай.

Букет мяты выпал из моих рук, а мир вдруг покачнулся. Я ощутила дурноту, подступившую к самому горлу, и судорожно сделала вздох. Вместе с этим вздохом сердце пронзила боль, а стены квартиры вздрогнули, прежде чем расколоться на части. Я куда — то падала, не в силах даже закричать, и ощущая лишь нити боли, сосредоточенные на груди.

Страх пропал, когда ладони обожгло приятным жаром, огнём распространившемся по всему телу и заставившему сердце вновь забиться.

А спустя миг я раскрыла глаза.

Глава 60

Перед глазами встала пелена, и лишь через пару секунд я поняла, что это вода. Прохладная, приятная вода, что даже не пыталась просочиться в лёгкие и заполнить их собой. Вместо этого она выталкивала из тьмы, и когда пальцы сжались на чьих — то горячих ладонях, я рывком села.

Свет ударил в глаза, и тяжело вдохнув, я закашляла, ощущая в груди странную тяжесть. Словно сердце потяжелело, да и билось оно как — то уж слишком часто. Кровь, такая горячая и живая, струилась по венам, давая согреться после холодной воды, в которой я всё ещё сидела.

Несколько раз моргнув, смаргивая слёзы вместе с водой, я первым делом заметила скользнувший перед носом нежно — розовый листок, упавший на мою ладонь. Её держали чьи — то крепкие горячие пальцы, ещё покрытые крапинками крови.

Подняв взгляд, я вдруг задохнулась от неожиданности, смотря в глаза цвета шоколада, в которых было тревожное пламя. Знакомое лицо заострилось от усталости и тревоги, а золотистые волосы, кое — как зачёсанные назад, окропляла корка уже успевшей подсохнуть крови. Но что самое удивительное — по щекам струились дорожки слёз, срывающихся с подбородка и капающих на воду.

Над нами, словно стараясь прикрыть от утреннего солнца, стояло единственное дерево с чёрным стволом и нежно — розовыми лепестками. Его корни уходили прямо в воду и --">