Екатерина Терехова (Katrina Sdoun) - Безымянное зло

показался необычайно холодным, словно кусочек льда. Как он мог попасть сюда? Ясное дело, его кто-то принес и оставил на самом видном месте, но КТО и КАК?

Меня забило мелкой дрожью, вздох застрял где-то в груди, но замерзшие пальцы пытались вскрыть запечатанный намертво конверт. Но вдруг бумага начала таять. Послание сквозь пальцы стекало на стол густоватой однородной бледно-голубой массой.

Отпрянув от стола, я рефлекторно вытерла ладонь о штаны. Кто-то решил подшутить? Да, очень смешно! Я спала и видела конверты, побывавшие в руках Тома Шермана. Он сказал, что заказчик отозвал их, и мы должны были поверить? Впервые слышу о том, чтобы цель отменяли, но, как бы то ни было, два из трех конвертов распечатаны, личности жертв известны бэлморту-исполнителю…. Он оставит их в покое? Не станет довершать начатое? Я бы поверила, если бы речь шла не о Томе Шермане. Награда за убийство его волновала меньше всего.

От одной только мысли сознание пронзило ужасом. Ледяные мурашки пробежали по спине, словно чьи-то осторожные пальцы. Страх забился в висках, меня окатило чувством беспомощности, как внезапным порывом ветра. Я привалилась к столу, уперлась в него руками и закрыла глаза, чтобы перевести дух. Вдох и выдох, вдох и выдох. Нет средства действеннее, чем ровное дыхание. Всего лишь нервы расшалились. «Ага, как же!»- едко отметил внутренний голос. А он меня еще ни разу не обманывал. Я выпрямилась и расправила плечи. Так-то лучше. Повеяло темной магией, шепотом по кухне поползло зло, будто смертью дохнуло. Сердце забилось в горле, стало больно глотать. Кто здесь? Боюсь, ответ мне не понравится.

Ужас выплыл из темноты, шевельнулся сзади, и его шаги я ощутила кожей. Остановился, замер на мгновение, чтобы окинуть довольным хищным взглядом. Он не дотронулся до меня, но его руки были совсем близко. Он провел ладонью над плечом, играясь, имитируя прикосновение, и этим невесомым движением заставил зажмуриться. Это помогло не завопить во всю глотку.

— Приятно быть твоим ночным кошмаром, куколка, — почти беззвучно выдохнул он, и я резко обернулась.

Пустые серо-зеленые глаза и коронная ухмылка на красивом, высеченном из камня лице — я стояла нос к носу с Томом. Мы смотрели друг на друга, и он продолжал ухмыляться. Мой ужас доставлял Шерману удовольствие, он смаковал его, как вкуснейшую конфету. Ореолом вокруг него витал удушливый запах гари. Том проник в дом сквозь барьер из защитной магии и поставил капкан — конверт на столе. Ну, что, попалась в коварные сети, глупышка-Эшли?! И теперь я знала ответ на вопрос, который не давал мне покоя. Том не оставит в живых своих жертв, даже если заказчик проявил милосердие и отменил заказ. Блин! Три раза блин.

Том что-то почувствовал и изумленно изогнул бровь, но его улыбка стала только шире и омерзительнее.

— Куколка?

Я не ответила — изо рта вырвался пронзительный крик, от которого задрожали стены.

— Эшли? — встревоженный голос Бена вырвал меня из объятий кошмара. Я распахнула глаза. Тяжело дыша, посмотрела на дверь спальни и села на кровати, сжимая в руках край одеяла. Ужас норовил заползти в комнату и задушить меня. Я чувствовала присутствие Тома нутром и не могла отделаться от ощущения его дыхания, запаха гари, смешанного с резким ароматом лосьона после бритья.

— Посмотри на меня, — требовательно прошептал Бен и взял меня за подбородок. Пелена сна таяла, звуки и цвета возвращались. Он надавил чуть тверже, и я покорно повернула голову. Бен забрался на кровать и сидел на коленях, нависая надо мной. Хмурясь, глядел прямо в глаза, словно что-то читал в них. И он не казался напуганным — скорее, озадаченным. Это просто сон, верно? — Что тебе снилось?

— В кухне был Том, — запинаясь, прошептала я. — Он подошел сзади. Прятался под лестницей.

— Тише, — шепнул он, коснувшись моих губ указательным пальцем, и еще сильнее нахмурился. — Это ведь только сон, Эшли. Он не может войти в дом.

Бен старался выглядеть беспристрастным, но так смотрел на меня, будто точно знал, о чем я говорила. Это его выдало. Кого он пытался успокоить? Забывая моргать, Бен изучал мое лицо и, задумчиво щурясь, отворачивался. Он видел тот же кошмар — мое сознание транслировало ему все до подробностей — словно смотрел фильм в кинотеатре, и анализировал его, перематывал.

— Тебе нечего бояться, — отпустив мое лицо, он коснулся моей руки, погладил ее большим пальцем. Его мягкий голос разгонял остатки --">