Лариса Петровичева - Коллекционер чудес

слабой, очень слабой надеждой. «Требуется ассистентка, S.T.N.H» – прочтя эти скупые строки, Аурика внутренне возликовала. Это был шанс. S.T.N.H, salva tantom nittima hole, благовоспитанная девушка достойных кровей – таких набирали в секретари, библиотекари, гувернантки, и Аурика была именно такой.

– Как вас зовут? – осведомился хозяин дома, убирая стекляшку в черную коробку. Разноцветные брызги в последний раз пробежали по комнате и погасли. Сразу стало темнее, несмотря на то, что помещение заливал солнечный свет, и Аурике показалось, что воздух стал прохладным, и в нем проплыла тонкая полоса запаха яблок.

– Аурика вин Селлан, – представилась Аурика и добавила: – Я из Запольских земель. Юберфорт, есть там такой город.

У правого уха джентльмена недоставало мочки. Аурика заметила это только теперь. Изуродованное ухо было изящно прикрыто светлым локоном, словно джентльмен стеснялся своего увечья.

– Далеко отсюда, – произнес хозяин и добавил: – Дерек Тобби, к вашим услугам.

Он сделал паузу, будто оценивал реакцию Аурики – и, похоже, увидел именно то, что хотел, потому что доброжелательно улыбнулся и сказал:

– Давно вы в столице, Аурика?

– Четыре дня, – ответила Аурика, стараясь не думать о том, сколько было пережито за эти долгие холодные дни, наполненные отчаянием и одиночеством.

– А, простите, в этом узелочке, – Тобби бесцеремонно указал пальцем на сумку, которую Аурика поставила на пол, – ваши вещи? Все?

Аурика почувствовала, как к щекам приливает краска, а глаза начинает жечь. Тобби с невероятной легкостью пробил дыру в той броне, которую она так старательно выстраивала с того момента, как села в вагон третьего класса и отправилась в столицу.

Теперь брони не стало. А она-то надеялась, что сможет быть сильной, что сумеет принимать удары судьбы с тем спокойствием, которое полагается леди. Не получилось. Вопрос Тобби сделал Аурику маленькой, жалкой и слабой, куклой, которую сломали и выбросили.

– Да, – кивнула Аурика. – Это все мои вещи.

Голос все-таки дрогнул. Тобби ободряюще улыбнулся – правда, тепла в этой улыбке было примерно столько же, сколько в снеге за окном – и указал на кресло возле камина.

– Присаживайтесь, Аурика, в ногах правды нет, – когда Аурика послушно опустилась в кресло и вздохнула с облегчением, вытянув к весело трещавшему огню замершие ноги, Тобби сделал глоток из стоящего перед ним на столе пузатого бокала и произнес: – Итак. За что же родители выгнали вас из дому в такую погоду? Я вас слушаю очень внимательно.

Аурика едва не перестала дышать. Откуда он знает? Тобби по-прежнему смотрел на нее с дружелюбным видом, чуть склонив голову к плечу, и чувство стыда и обиды становилось все больше и больше.

– Откуда вы знаете? – испуганно спросила Аурика. Тобби снова улыбнулся, провел пальцем по краю бокала и ответил:

– Кольца на пальце нет, значит, вы не замужем. Одежда хорошая, но не по погоде. Зимы в наших краях суровые, а вы считай налегке. В Запольских землях очень крепкие семьи, так что, отправляя вас в чужие края, родители непременно одели бы вас потеплее и дали бы гораздо больше вещей. Так что они вас выгнали – и, прежде, чем нанимать вас на работу, я хотел бы узнать, почему это случилось?

Аурика шмыгнула носом, понимая, что не имеет права расплакаться перед этой злой куколкой. Ни в коем случае. Ей на мгновение захотелось улететь далеко-далеко, туда, где есть тепло, и нет этого человека с пронизывающим взглядом.

– У меня проявились способности, – прошептала она. Честность – лучшее, что есть у леди, и Аурика решила быть честной. – Недавно проявились. И родители сказали, что я могу проваливать к дьяволу. Потому что теперь я позорище семьи и дома. И никто и никогда не возьмет меня замуж, даже с большим приданым…

Это было хуже всего, даже хуже того, что в ней проснулось. Старая дева – позор своей семьи. Максимум, на что она может рассчитывать – брезгливое сочувствие. В худшем случае ее сочли бы проклятой и боялись, что она посмотрит своим дурным глазом и отберет чужое семейное счастье.

Тобби понимающе кивнул, словно сразу разобрался, о каких именно способностях говорит Аурика – и ей почему-то стало легче. Она почувствовала, что угрозы нет, и то, что в ней зародилось, не делает ее прокаженной. По крайней мере, --">