Анастасия Александровна Волк - Безумие на двоих

лучше получилось понять, кто я и почему все случилось именно со мной. Как взять ребенка и сделать из него «меня».

Я родилась в хорошей семье. Правда — самой лучшей. Я всегда любила, и буду любить своих родителей. Той глупой, слепой любовью, которая оправдывает все.

Когда я была маленькая, у нас были проблемы с деньгами и, чтобы пережить зиму, мы проводили все лето за посадками, осень — за сборами. Я с семи лет знала, какие грибы и ягоды можно есть, какими травами лечиться. Чуть позже узнала, как снимать шкуру с овцы и рубить головы курам.

И, несмотря ни на что, я считала свое детство счастливым.

Потом у нас появились деньги. Родители окунулись в новый, недоступный ранее мир, а я не смогла. Меня не интересовали магазины — ведь меня всегда учили, что у нас нет средств на то, что мне нравится, и эта мысль глубоко въелась в мозг. Еда в ресторанах казалась слишком невкусной и дорогой, новый дом — большим и холодным.

Возможно, я бы привыкла, но оказалось, что в жарких странах мне становится очень плохо, а папе — наоборот. Он успел заработать себе несколько серьезных заболеваний, которые уходили «в спящий режим» на море. Да и мама, ненавидящая долгую зиму, мечтала переехать туда, где солнце светит одинаково жарко весь год.

А я не могла.

Потому моя жизнь не сильно изменилась — лето я проводила у бабушки в деревне, где практически не было детей моего возраста, а те, что были — пили все что горит. Зиму — иногда у все той же бабушки (она переезжала в свою квартиру), иногда у маминой сестры, которой было не особо интересно, что делает ребенок. Лишь бы оценки были хорошими и деньги исправно приходили на счет.

Но я их всех любила. И люблю. И никому не дам и слово плохого сказать.

Некоторые говорили.

И я дралась.

Тогда открылось то, что в состоянии ярости я теряю контроль над собой. Первый раз меня оттащили, когда я просто допинывала своего одноклассника, которого минуту назад огрела по голове учебником. Сил у меня было много — поживите в деревне, где водокачка только одна и у самого леса, не накачав мышц. А я ведь еще и дрова рубила.

Второй раз я вогнала циркуль в руку того, кто тыкал ради забавы меня в спину, повторяя «кукушонок!».

Третий — сломала указку о спину девочки, которая говорила, что даже моим родителям на меня плевать.

Меня не выгоняли — деньги решают многое, но начали бояться.

Зато перестали трогать.

Сами понимаете — так друзей не заведешь. Но ведь все раньше началось. Как я уже сказала — в деревне общаться было не с кем. Да и не любили там «городских» — я не обижалась, ведь прекрасно понимала, что местные такие потому, что никакой другой жизни не знали. Завидовали и злились, пытаясь показать, что им и так отлично. В результате у меня были только бабушка, книги (единственное, на что я тратила деньги) и я сама. Как итог — я просто не умела общаться с людьми.

Лес мне стал родным домом. Сначала я просто там гуляла, потом даже построила маленький шалаш на дереве (целое лето на это потратила), и начала пропадать уже целыми сутками. Бабушка сначала нервничала, но потом махнула рукой. Сказала что-то о том, что зверю место в лесу — как бы его домом не манили и по морде не гладили.

Но она говорила не по злому. А словно знала что-то. Да о чем это я — бабушка меня и учила по лесу ходить. И здороваться с хозяином и задабривать его. И что нельзя просто так ломать дерево или пинать поганку — все на своем месте растет, если берешь что-то, то для настоящей нужды, не для потехи.

Как вы сами понимаете, когда после лета радостные одноклассники собирались вместе, мне одной было не о чем рассказать. Да и не хотела я говорить — лес любит тишину, а вместе с ним полюбила ее и я. Громкие звуки города всегда безумно раздражали, после возвращения «в цивилизацию».

Потом, правда, перестали. Лес любит спокойных и терпеливых.

Чем больше проходило времени, тем меньше меня замечали мои одноклассники. Правда, потом все же попытались «пнуть слабого», но ничем хорошим для них подобное не закончилось. Как раз об этом я и рассказывала выше — сломанные указки, воткнутый в руку циркуль и т. д. После такого мне дали несколько прозвищ: «псих», «безумная Саша» ну и все в таком духе. Я на это внимание не обращала, искреннее радуясь тому, что от меня отстали раз и навсегда.

Одно омрачало мое существование — надежда.

Надежда, что однажды я найду того, кто --">