Морвейн Ветер - Любовная демонология: Будни чёрной госпожи

какую-нибудь глупость: например, славить имя его прекрасной дамы во всех городах, где побывает Лилит.

– Клянись, что станешь служить мне и подчиняться во всём, пока мы не отыщем прекрасную Аэринн и не победим Владыку Тьмы.

Лилит с надеждой посмотрела на храмовника, который стоял по другую руку от неё.

– Лучше клянись, – посоветовал тот, – когда на Ала находит, с ним надо во всём соглашаться.

– Клянусь, – обречённо согласилась Лилит. – Дай хоть вещи собрать.

* * *

Лилит протянула руки к огню и потёрла друг о друга озябшие кисти. Взгляд её был устремлён сквозь пламя – на сидящего по другую сторону от костра рыжеволосого юношу.

– Вот так и случилось, – закончила она, – что я странствую с победителем драконов и просто славным парнем Алистиром, Хранителем Меча.

Глава 1. Я пришёл предложить тебе сделку…

– Опять ты на Алистира наговариваешь, Тёмная? – спросил храмовник. Он сидел чуть левее и мягкой тряпочкой стирал остатки крови с «символа веры» – массивной шипастой булавы. Храмовника звали Киган, и из всех друзей Хранителя он казался Лилит самым вменяемым.

Были ещё агрессивная эльфийка с нацистскими замашками по имени Тиэль и лысый, как колено, гном Бударих, который больше увлекался алкогольным туризмом, чем, собственно, поисками прекрасной дамы. С Бударихом можно было поговорить, когда он был трезв. Однако случалось такое не часто. Тиэль же испытывала к Госпоже ненависть почти физиологическую, так что Лилит сильно подозревала, что у неё к чёрным госпожам какие-то свои, личные эльфийские счёты. Усугубляло ситуацию то, что Тиэль отлично стреляла из лука и имела привычку делать это в ответ на любую невинную шутку.

Сам Алистир обращался к чародейке только тогда, когда ему надо было подогреть мясо, поджарить бандитов или вскипятить воду. Алистир очень любил мыться, особенно в горячей воде. Всё их общение ограничивалось, как правило, короткими репликами наподобие: «Что стоишь, Тёмная? Жги!» и «Пошла вон, змея подколодная».

В отличие от этих двоих, Киган – такой же брутальный представитель рода человеческого, как и Алистир – имел какие-то зачатки познаний о вежливости. А может, беда его была в том, что он поклялся не убивать никого без веских на то причин… Правда, представления Кигана о «веских причинах» были весьма специфичны – за это Лилит уважала его ещё больше.

Главным минусом Кигана была его необъяснимая любовь к Алистиру. Клерик трепетал при звуке имени героя, как бабочка при виде цветка. Лилит отвернулась от собеседника и вновь перевела взгляд на существо, сидевшее чуть левее. Клейн – рыжеволосый попрошайка лет пятнадцати на вид – попался им на воровстве. Со свойственным ему милосердием Алистир объявил начинающему преступнику, что тот может присоединиться к их благородной миссии, и даже будет иметь в дороге кусок чёрного хлеба три раза в день. Клейн не выглядел довольным – Лилит примерно представляла доходы уличного нищего и вполне понимала его расстройство. Однако, как и сказал Киган в их первую встречу: «Когда на Ала находит – с ним лучше не спорить».

Именно Клейну Лилит и рассказывала об их спец-отряде по спасению прекрасных дам, когда в повествование вклинился Киган, усмотревший в её словах какие-то ему одному видимые нападки на Алистира.

– Не отворачивайся и не увиливай от ответа, Тёмная, – клерик пересел поближе к Госпоже, мечтательно оглаживая булаву. – Что ты там плетёшь про Хранителя?

– Я, уважаемый Светлый, – сказала Лилит нарочито вежливо, – не плету, а рассказываю. О странствиях и приключениях нашего командира. И у меня в запасе ещё не один десяток историй, так что, если не хочешь, чтобы я вывалила их на неокрепшую детскую психику – лучше отвали.

Киган насупился.

– Где там наши благородные друзья? – поинтересовалась Тёмная, меняя тему разговора. Время близилось к полудню, а трое приключенцев как отправились на рассвете на разведку, так и не вернулись.

Едва колдунья успела задать вопрос, как землю слева от неё вспорола эльфийская стрела. Лилит тихо выругалась.

– Опять насмехаешься, Тёмная? – услышала она высокий голос, и в следующую секунду из кустов показалась блондинистая голова с острыми ушами. Волосы Тиэль по бокам были заплетены в косы и украшены белыми перьями, а тело укутывал плащ цвета листвы.

Говорить с Тиэль следовало очень осторожно, поэтому Владычица промолчала и --">