Лидия Захарова - Право убежища

— Он сказал, что если я не выполню его указаний, он расскажет Эргенте, кто ты. А потом выследит меня и убьет, — Кирилл говорил, глядя попеременно то в окно, то на свои руки. Слова давались ему с трудом, но в то же время Саран видела, что ему хочется рассказать, давно хотелось. — Он сказал, что я ни в коем случае не должен приводить в «штаб» шамана, только самого Эргенте.

— Он сказал почему?

Кирилл сглотнул.

— Шаман бы понял, что Настя никогда не проводила ритуала. По-настоящему, я имею в виду. А Эргенте должен был думать, что с убийцей Нелли покончено. Олег потому и пригласил его, через Горана, чтобы Эргенте подтвердил, что дело можно закрывать. Ему бы поверили. С его-то репутацией, — Кирилл тяжело вздохнул и на секунду сжал правую руку в кулак. — Олег сказал, что, если Эргенте не убьет Настю сам, это должен буду сделать я. До того как появятся люди Пхатти. После этого я должен был вывести его через секретную дверь под лестницей. Эргенте должен был выжить и рассказать всем, что все закончилось.

— Он не боялся, что Пхатти разозлится?

— Это ведь Олег. Любимый шаман Даатона. Что ему Пхатти?

— Значит, ты должен был привести Луиджи в «штаб», убить Настю… а заодно и Дениса… затем помочь Луиджи выбраться, чтобы он раструбил о своей победе на весь мир?

— Как-то так, да.

— И что потом?

— В смысле?

— Ну, что было бы потом? Луиджи бы просто уехал?

Кирилл невесело улыбнулся.

— Он бы не уехал. Я знаю.

В этом «я знаю» был ответ на все вопросы Саран: на то, действует ли на Кирилла ее магия, когда он собирался сбежать: до или после встречи с ней, — а также почему ослушался приказа Олега.

— Почему ты просто не убил Луиджи? Ты ведь мог. У тебя оставались пули, он стоял спиной к тебе и ничего подобного не ожидал.

— Я струсил, — признался Кирилл. — Банально струсил. Я слышал, шаманы могут вытянуть из трупа, кто нанес последний удар. Я знал, что у Эргенте имеются влиятельные покровители, что за него станут мстить… и не хотел, чтобы мстили мне. Телохранителям Пхатти был дан четкий приказ: убить того, кого я приведу в «штаб». Если что, за все бы отвечал Пхатти, а не я.

— А Олег? Ты подумал, как бы он оценил твою самодеятельность?

— А что Олег? Ты думаешь, что после всего он бы оставил меня в покое? Или тебя? По крайней мере, я мог избавить нас от одной угрозы, от Луиджи Эргенте!

— Но не избавил. Луиджи, очевидно, жив. И знает, что я лиса. Зато Настя и Денис мертвы.

Саран произнесла это жестче, чем хотела. И в то же время ей понравилось, как Кирилл вздрогнул от ее слов.

— Я сделал это ради тебя! — в конце фразы он сорвался на крик.

Саран отошла к окну, не желая видеть, как гримаса ярости уродует и без того не больно-то привлекательное лицо Кирилла. Ей не нужны были напоминания о том, что ее магия губительна для людей. Что она толкает их на страшные поступки. Разрушает жизни.

— Ты однажды уже солгал, поэтому я задам вопрос и попрошу ответить честно, — Саран говорила холодно и спокойно, по-прежнему глядя в окно и стараясь не замечать отражения Кирилла в стекле. — Олег убил Нелли?

— Да.

— И приказал тебе убить его ученицу?

— Да.

Как изящно задумано. Пхатти якобы укрывает убийцу, но Олег приглашает в Москву знаменитого охотника, помогает ему пробраться в «штаб» и избавить мир от злодейки. Все ради того, чтобы восторжествовала якобы справедливость, Олег даже пожертвовал своей лучшей ученицей. Воистину герой! Если бы все получилось, о его самоотверженности еще бы долго шептались по всей Москве.

А впрочем, разве у него не получилось? Луиджи выжил. Несмотря на вмешательство Кирилла, все шло по плану. Теперь оставалось подчистить хвосты — избавиться от лисы, все еще удерживавшей охотника в Москве. Но сделать это можно руками самого Эргенте. Достаточно приписать Пхатти еще одно злодеяние. Причем на этот раз даже врать не придется. Пхатти действительно приказал лисе очаровать гостя и всячески мешать его расследованию.

Один лишь вопрос:

— Зачем Олег это сделал? Все эти убийства… Луиджи говорил: восемь человек?

— Я не знаю.

— Врешь! — прошипела Саран, резко обернувшись.

Она сделала шаг навстречу Кириллу, он отступил, вскинув руку, словно боясь, что она его ударит. Саран остановилась.

— Скажи мне правду.