Галина Дмитриевна Гончарова - Замок Кон’Ронг

шее у Лесса. Висит и душит, душит, я думал, он никогда не женится.

– Он наследник Кон’Ронга и должен исполнить свой долг, – надулась Тиа, не замечая, что над ней подшучивают.

– Я думаю, он справится, – серьезным тоном возгласил Ивар. – Главное, чтобы твоя мать не пошла ему помогать в первую брачную ночь.

– Ивар!

– Или защищать деточку. Его же наверняка будут страшно мучить, иначе с чего бы Лессу стонать…

В голову мужчины прилетела подушка, а Тиана гордо отвернулась к зеркалу и принялась подкрашивать и без того черные ресницы. Ивар свернул прилетевший дар валиком и подсунул под локоть, чтобы удобнее было лежать. Мысли текли ровно и спокойно.

Лесс женится. Это подходящий повод собрать всех Кон’Ронгов, но хочется ли ему туда ехать?

Не хотелось.

И из-за отношений с матерью жены (воистину, нет существа страшнее, чем теща), и из-за замка Кон’Ронг, в котором Ивар всегда чувствовал себя неуютно, и из-за чего-то непонятного. Странно, вот Лесс к ним приезжает, и с ним у Ивара отличные отношения. А в Кон’Ронг ехать не хочется, хотя тот же Лесс там полновластный хозяин.

Почему так?

Не понять, нет, не понять.

У мужчины было дурное предчувствие, но на чем оно основывалось? Ивар так крепко задумался, что не заметил, как задремал.

И тем более он не заметил, как Тиана обожгла его недобрым взглядом.

Да, и так бывает.

Двадцать лет живешь с человеком, и с каждым годом все больше понимаешь, что ошиблась, ошиблась, ошиблась!!! Когда она выходила замуж, все казалось таким простым и понятным! Разваливающийся на глазах замок, безденежье, отсутствие приданого, и тут, словно рыцарь на белом коне, Ивар! Влюбленный и готовый взять ее в жены. Правда, рыцарь был малым на семнадцать лет старше принцессы, но разве это имеет значение в юности? Пусть тебе шестнадцать, а принцу тридцать три! Разве будешь думать о том, что через двадцать лет тебе будет тридцать шесть, возраст расцвета женщины, раскрытия всех желаний и возможностей, а мужу-то будет уже пятьдесят три! И ничего ему от жизни не будет нужно, кроме кровати и обеда. Да и кровати – лучше без жены, чтобы выспаться не мешала!

Тиана, конечно, себя не обижала, заводя втихаря любовников, но внутри холодным злым сомом под корягой свивала себе гнездо обида.

Разве она недостойна большего?

Драгоценностей, роскошного выезда, дома в столице, шикарных туалетов, титула? А вместо этого участь жены обычного дворянина, даже без титула, в небольшом домике, в трех часах езды от столицы. И вытащить мужа в столицу не представляется возможным, и заставить его вести светскую жизнь, заводить нужные знакомства, как-то шевелиться – тоже!

Хорошо хоть, сын сейчас в Клостере^[1].

Но сколько ей пришлось приложить труда, чтобы он попал в это богоспасаемое заведение! Чтобы учился рядом с сыновьями графов, маркизов, баронов! Чтобы был вхож в самые лучшие дома, сделал приличную партию, чтобы…

Взгляд Тианы опять упал на мирно посапывающего мужа, и женщина скривилась в раздражении.

Болван!

Ничего-то ему не нужно, и никто ему не нужен, и она ему не нужна. Было бы что пожрать да где поспать! А раз так… и он ей не нужен!

Пойти, что ли, пройтись по лавкам? Все душа успокоится…

Тиана бросила взгляд на шляпку, потом вспомнила, что денег осталось сущие медяки, и вздохнула. Лавки отменялись. Оставалось только взять книгу и пойти посидеть, почитать в садике. Или повозиться с цветами?

С вышивкой?

А что ей еще остается с этим бревном деревянным!

Тьфу!

Ветер посмотрел на недовольное лицо женщины, вздохнул – и вылетел в раскрытое окно.

* * *

Второй раз ветер снизился, когда впереди показалась небольшая ферма. Симпатичный домик, крытый красной черепицей, ухоженный дворик, копающиеся в траве куры-несушки, играющая в кучке песка годовалая девочка, симпатичный мальчик лет тринадцати, вырезающий что-то из дерева…

Картину портил только мужчина, храпящий в стогу сена. Ветер ощутил аромат перегара и брезгливо передернулся. Вот еще не хватало – нести эту мерзость дальше!

Поэтому ветер вильнул хвостом и полетел вверх. А почтальон у калитки остался, протягивая письмо мальчику.

– Мама, нам письмо!

Колин протянул матери узкий конверт с крупной печатью серого воска. Кейт отряхнула руки от муки и взяла его осторожно, двумя пальцами.

– Лесс… так-так! И что ему надо?

Чайка на сером фоне жалобно хрупнула под пальцами. Кейт пробежала глазами письмо и скривилась.

– Жениться он вздумал! --">