(Миравия) - Секрет заброшенного поместья (СИ)

редки, что многие их принимали за легенды, а не за истину.

Здесь всё было иначе: пусть в дальних странствиях, пусть на другом конце света, но наследник всегда существовал, каждый миг магия поместья чувствовала его, терпеливо ожидая возвращения, посылая мольбы сквозь время и пространство.

И вот долгожданный миг настал.

Мужчина поднял голову, в серо-стальных глазах голубыми бликами отразилось небо. Тонкие губы дёрнулись в попытке изобразить облегченную улыбку, но удалось с трудом, словно они успели позабыть это простейшее движение.

— Неужели дома? — хрипло прошептал он, пересекая невидимую черту.

Ворота неслышно сомкнулись за спиной, а под ноги легла ровная гравийная дорожка к парадной двери родного гнезда. Потоки магии тонкими нитями заботливо обхватили наследника рода, окружая защитой и заботой. Даже воздух вокруг, казалось, наполнился нетерпеливой радостью долгожданной встречи.

Изгнаннику пришлось немало пережить, пока длилась долгая разлука. Но прошлое следовало наконец-то оставить прошлому. И если смог дом, то сможет и тот, кто вырос здесь, тот, кто теперь стал сердцем и жизнью всего огромного поместья. Его единственным хозяином.

***

Дом стоял нетронутым: за прошедшие годы его раны успели затянуться. Чуждый дух был изгнан прочь со святой земли рода, и лишь в воспоминаниях вернувшегося наследника ещё жили события давно минувших дней, укрытые заботливо подаренным временем лоскутным покрывалом из потерь и печалей.

Мужчина невольно бросил быстрый взгляд на предплечье. Оно было девственно-чистым больше семи лет, но воспоминания об уродливом знаке до сих пор поднимали со дна души волны ненависти и страха, столь памятные по тем, детским еще, по сути, годам. Заставляя снова и снова просыпаться в холодном поту после повторяющегося раз за разом кошмара, в котором палочка, прикасаясь к бледной, почти прозрачной коже мальчика, оставляла черный уродливый след, перечеркивая тонкий рисунок голубых вен. Неся боль на грани человеческих возможностей, принуждая рухнуть на колени в грязь и слепо повиноваться каждому приказу, любому мановению указующего перста, позабыв о гордости и чести древней семьи. Клеймя наследника знаменитой фамилии подобно бессловесному безвольному скоту.

Только те годы минули давным-давно, и теперь он, тот, каким был, остался далеко в прошлом. Последующие события стёрли почти до основания старый характер, выстроив новый ценой невероятных усилий и ежедневного кропотливого труда. Он увидел мир, прошёл через предназначенные судьбой испытания, меняясь сам день за днём и меняя взгляды на окружение, обретая совершенно новое «я».

Вот только новая жизнь, несмотря на обилие подаренных свежих впечатлений и ярких эмоций, так и не смогла выкорчевать щемящего чувства чужеродности, преследовавшего молодого мага повсюду, в любой точке земного шара, в которой ему приходилось бывать. Чувства, которому места не было только здесь, на родной земле.

И поэтому он вернулся, бросив всё при первой возможности, как только истёк назначенный срок скитаний. Даже зная, что в Министерстве узнают об этом мгновенно: слишком силён был магический всплеск, порождаемый проснувшимся после многих лет спячки источником родовой магии, а месторасположение Малфой-мэнора секретом для министерских чиновников точно не являлось. Несмотря на старые, въевшиеся под кожу опасения, замешанные на страхах и отсутствии доверия к тем, кто управлял магической Великобританией.

Воспоминания о визитах авроров в поместье с обысками было не менее болезненным, чем мысли об использовании дома Пожирателями в качестве перевалочной базы, борделя и кабака в одном флаконе. Но именно тогда пришлось подчиниться превосходящей силе обстоятельств: Азкабан не прельщал совершенно, ведь он, как и не вынесший позора отец, были для победителей преступниками, несмотря на все смягчающие вину факты. И лишь полная открытость могла спасти от многолетнего заключения, если не смерти, а семью — от окончательного ухода в небытие.

Вот только в итоге, словно в насмешку, судьбу его решил бывший школьный враг…

Бывший? Давно уже… Горькая усмешка исказила бледное аристократичное лицо Драко Люциуса Малфоя. Время в сочетании с десятилетним изгнанием из родного

--">