(Велимера) - Зрячая (СИ)

глупая. Такова жизнь Зрячего. Вокруг него вечно все самое страшное, а она еще и застряла на границе Света и Тьмы, не зная, куда податься и где она нужнее.

И вдруг что-то изменилось. Я снова перестал ее чувствовать, Исаак вскочил, с грохотом опрокидывая стул, в его руке появился пистолет. Яркая вспышка окрасившейся алым ауры Анны ослепила меня на мгновение, оглушил близкий выстрел. Экзорцист не стал сомневаться.

- Слишком медленно, - несвойственно для обычно более мягкой мимики девушки расползлась по чуть пухлым губам кривая усмешка, а ломаемые пальцы тихо заскулившего от боли блондина удивительно громко захрустели.

Протянув руку, я отправил парня домой. Толку от него теперь не будет. Надо понять, что происходит. И почему обряд Единения не изгнал это из Зрячей.

- Отойди, - процедил за спиной пасынок.

Я послушно освободил проход, давая войти в кухню готовому стрелять Аарону.

- О-о, да ла-адно, - лукаво усмехнулось темное существо в теле Ани, а руки парня, и без того мелко дрожащие, на секунду чуть опустились, - ты же не станешь меня убивать, - полностью черный глаз, видный мне, ласково прищурился, - ты ведь любишь меня. Правда?

- Правда, - хрипло откликнулся экзорцист, но пистолет не опустил.

Вот только стрелять он уже не будет. Если бы мог - сделал бы это сразу. Теперь не решится.

- Знаешь… - оно вдруг поперхнулось очередным словом, с досадой повело плечами. - Сильная девочка. Тоже тебя любит, - оно сделало шаг к сглотнувшему Аарону, а я, бессильный в этой ситуации, ждал, когда же очнется Гаал, у которого больше власти над высшими темными сущностями и явно дырка в голове, - боится за тебя очень. Правда, ты ничего не можешь сделать, - стройное тело девушки прижалось к все еще покрытому засохшей кровью торсу брюнета, - а еще она тебя кое о чем просит сейчас.

- И о чем же? - прошептал напряженно смотрящий в одну точку и не опускающий уже бесполезный пистолет Аарон.

- Она просит выстрелить, - рука с появившимися когтями продрала свежие раны, разрезая нитки швов, - прямо ей в голову. Но ты ведь не сделаешь этого, ничтожество, - резкое движение, сопровождающееся отвратительным хлюпаньем и треском - и сердце серого в ее руке, - жалкое, влюбленное ничтожество.

Оцепенев от ужаса, я смотрел, как он рухнул на колени и завалился на пол, сохраняя на лице выражение боли от предательства.

Только оно повернулось ко мне, небрежно бросив орган парня ему же на спину, у него за спиной появился озлобленный Гаал.

- Ты что, мразь, творишь? - прошипел он, вонзая когти в живот охнувшей девушки. - Я, между прочим, его люблю, хоть и извращенно!

Обряд Единения с демоном гораздо более болезненный для обоих, но он очищает душу от темных существ до самых потаенных уголков, не оставляя ни единого шанса. Оставив демона впиваться одной рукой во внутренности Анны, а другой - в свои, я склонился над Аароном. Пока он еще теплый, я могу что-то сделать. Могу.

Вдох получился больше похожим на придушенный всхлип.

- Эй, ну не надо, - сонно пробормотал мне в шею Искуситель, - все нормально. Все будут жить, кроме той мрази, которая ждет-не дождется меня в Аду, где я буду ее долго и с наслаждением пытать.

Господи, да что ж я такое опять натворила? И снова досталось всем, и снова я виновата. Проще уже застрелиться, чтобы обеспечить безопасность всех, кто мне дорог!

Комментарий к

Знаете, в этой работе очень много грязи, очень много того, что я считаю отвратительным. И почти все это заключено в Гаале. Но, как я ни старалась, я не смогла вызвать в себе неприязнь к нему и сделать его по-настоящему плохим. Он - просто еще один отрицательный персонаж, чья история не была до конца рассказана, который живет своей жизнью и не перестает при этом быть обалденным:3

========== Часть 22 ==========

Утром я проснулась с жесточайшей головной болью. Пылающий обруч сдавливал мозг, глаза будто превратились в бильярдные шары, а в затылке поселился морской еж. Еще и в желудке неимоверно крутило, во рту расстилалась пустыня, а глотание сопровождалось резью в горле. С трудом подняв руку, я приложила ладонь ко лбу - похожее я испытывала с температурой сорок по Цельсию. Но нет, кожа была прохладной и сухой. Возможно, это влияние так долго и так близко

--">