Галина Игоревна Штолле - Купидон (СИ)

Маргарита сначала жутко стеснялась. Бразилия — родина самбы и тут полно танцевальных школ для её изучения. Поэтому, боясь опозориться, она просто не решалась выйти на танцпол. Пока к ней не подошёл симпатичный бразилец и не спросил, почему она не танцует. Фрей, словно почувствовав, материализовался тут же и стал переводить ей с португальского. Оказалось, она ему понравилась и он хотел бы танцевать с ней. Рите ничего не оставалось, как выйти.

— В конце концов, ты здесь никого не знаешь и тебя никто не знает. Расслабься и радуйся жизни! — посоветовал купидон, растворяясь в толпе танцующих.

— Ты знаешь португальский? — удивлённо поинтересовалась Рита, начав танцевать.

— Купидоны обязаны знать все языки, на которых говорят их подопечные, — объяснил Фрей, растворяясь среди танцующих.

— Как я есть хочу! — довольная, уставшая и улыбающаяся Рита подошла к столу. С другого конца ресторана ей сигнализировал Диогу. Парень, пригласивший её.

— Сейчас подадут фейджоаду, — присаживаясь вместе с ней за стол, сообщил купидон.

— Он не может быть моей половинкой? — осторожно кивая в сторону Диогу, спросила Рита.

— Нет, я бы почувствовал, — с некоторым сожалением произнёс Фрей.

На стол подали фейджоаду — смесь бобовых с различными сортами мяса и специями.

— Пахнет аппетитно, — в предвкушении взглянула Рита на блюдо и, отправив первый кусок в рот, продолжила. — Ты чувствуешь своих подопечных?

— С того момента, как они начинают нуждаться в любви и до того момента, как я соединю их, — начал рассказывать Фрей. — Сначала я чувствую кого-то одного, а потом другого. Как только я создаю пару, связь с подопечным пропадает.

— Связь? — подозрительно посмотрела на него Рита.

— Тебе не очень понравится… — неуверенно произнёс Фрей, пряча глаза. — Почти полная телепатия и знание о человеке всего, что касается любви. Абсолютно полный доступ к подопечному, — выговорил он скороговоркой.

— И в… интимных вопросах … тоже? — Рита удивлялась, откуда у неё взялась смелость этот вопрос задать.

— Да, — неловко подтвердил купидон. — Хотя нам, небожителям, не совсем понятна увлечённость землян этим вопросом. Но иногда приходится пользоваться и человеческими гормонами.

— О, боже! — покрываясь румянцем, Рита закрыла лицо ладонями, боясь смотреть купидону в глаза. Тело бросило в жар, и где-то минуту она приходила в себя, пытаясь сладить с волнением.

До конца вечера они больше не разговаривали. Купидон с одной стороны жалел, что поставил её с столь неловкое положение, с другой был рад, что оказался честен с ней.

И вот начался съезд публики. Её ухоженность, туалеты и полное векового достоинства поведение говорило о том, кто здесь главные герои. Начинает что-то происходить, от чего пейзаж и атмосфера вокруг меняется, становясь из будничных торжественными. Ради этих людей и затевается представление театра, распахнувшего свои двери для взыскательной публики. Перед входом в здание — карабинеры в красивой форме, в фойе — пожарные, тоже в красивой одежде. Но самые видные служители культа — молодые юноши и девушки, называющих себя «масками». И от них невозможно оторвать глаз: темные костюмы старинного изысканного кроя, белые перчатки, шикарные тяжелые серебряные цепи, которые по-царски красиво лежат на плечах, медальоны с изображением Teatro alla Scala.

— Места у нас, конечно, не лучшие, — заметил купидон, помогая Маргарите занять место в театре «Ла Скала» в Милане, — но акустика здесь потрясающая.

Они расположились на третьем ярусе галёрки огромного зала, оформленного в красно-золотых тонах, прямо напротив сцены. Под потолком висела роскошная люстра. В зале не было ни одного свободного места. К тому же, перед началом спектакля купидон обмолвился, что билеты доставал заранее, за пятнадцать дней, иначе можно остаться ни с чем.

— Джакомо Пуччини считал это своим лучшим произведением, — шепотом произнёс Фрей, наклонившись к Рите. — Она появилась тогда, когда говорили о кризисе жанра.

Звонков здесь не было. Их заменяли световые сигналы. Мгновенные перепады света создают удивительный эффект погружения в волшебный мир театра. И вот свет погас свосем и на креслах появились титры — либретто на трёх языках. Половинки тёмно-красного занавеса раскрылись и симметрично взлетели, собравшись красивыми складками. Оркестр начал играть вступление. Купидон беззвучно протянул --">