Катерина Банши - Любовь ветра

class="book">Три ярых, надёжных посланца

Дадут спасения шанс вновь и вновь…

Эту песенку пела мне мама, когда я лежала в колыбели, а затем эту же песню стала петь я, как только выучила слова. Самая красивая мелодия-мелодия ветра.

Кружась с тем же листиком, не заметила, что толкнула парня на дороге. Хотела извиниться, но вспомнила, что обычные смертные меня не слышат. Расстроилась.

— Что-то ветер разгулялся сегодня, — ворчливо сказал человек.

Я видела людей, но мне не разрешали подходить к ним очень близко, поэтому сейчас я старательно рассматривала рыжего ещё не мужчину, но уже не мальчика. Его зеленые глаза можно было сравнить с изумрудной зеленью, волосы были коротко стриженные, и очень неровные, как будто их кромсали, а лицо покрывали веснушки. Мама говорила, что есть люди с небольшими пятнышками на лице, их «поцеловало» солнце. Значит, он солнечный мальчик? Я рассмеялась своей догадке.

— Кто здесь? — резко остановился человек.

Я перестала смеяться, ведь меня услышал человек! А ведь он не маг, простой смертный. Как он мог меня услышать?

— Хм. Показалось, — хмуро свел брови мальчик.

Надо же, а лицо у него приятное. Интересно, куда он направляется? Надо пойти с ним, может, выйду к поселению? Это было бы не плохо…

Признаться, я уже соскучилась по дому. Как там они без меня? Но дороги назад нет, ведь тот, кто сделал целый шаг, должен сделать и остальные, так папа говорил. Вот бы можно было с собой забрать сестричку, но нельзя, люди могут запереть нечаянно молодой ветерок, и тот угаснет. Так погибла самая старшая сестричка, которую я уже не застала живой. Но мама говорит, что как только у меня появится имя, можно будет вернуться и провожать в пути младшую сестричку. Обязательно буду провожать её!

Тем временем человек шел вперед. Он был какой-то… худенький? Или все люди должны быть такие? Одежда висела на нем, как на огородном пугале плащ: неряшливо, на несколько размеров больше, чем сам мальчишка, вся в дырках и заплатках.

Я попыталась поиграть с его кофтой — потрепать воротник, но человек его только резко одернул и пошел дальше, затем я попробовала развеселить его, закружив листик дерева рядом, мальчик же наступил на него и прижал к земле. Мне хотелось заплакать, я же старалась, пусть меня и не видно, но старалась же…

Сил у меня нетак много, поэтому было предсказано, что я получу имя «Летняя». Летний ветерок. Красиво же? Красиво! Пусть совсем нет силы, но зато есть легкая игривость. Только в этом случае легкая игривость не помогла…

Мы проходили небольшой туннель, который сплетен из лиан, почти не пропускающих света, итолько я вижу, что это хозяин этой земли — природный дракон, который не может сдвинуться с места. На то он и природный.

Такие драконы — редкость. Вся их кожа состоит из дерева и листьев, они редко показывают путникам желтые глаза с черной нитью зрачка и никогда не сдвигаются со своего места. Вся их сила и мощь в деревьях и траве, только драконы могут приказывать природе, а никак не маги. Природные маги пытаются завладеть действиями других, а природным драконам все подчиняются сами, по своей воле. Да-да. Деревья, трава и всё остальное — живое. То, что мы не можем разговаривать со смертными, ещё не означает, что мы не живем, как остальные.

— Здравствуй, мелкая, — усмехнулся дракон, — ты не Вьюгина дочка?

— Здравствуй, дракон! Да, она моя мама.

Я заулыбалась такому приёму. Даже обидно не было за “мелкую”, ни капельки. Добродушный дракон, живущий не одну тысячу лет. Почему я так решила? Достаточно посмотреть на богатый лес, в котором много различных плодов, ухоженная трава и много солнечного света. Земля очень плодородна и красива.

— И куда ты идёшь? — поинтересовался хозяин этих мест.

— За тем мальчиком иду. Может быть, выйду в поселение.

— За тем рыжим? — прищурился дракон. — Тогда будь осторожней. Не любят его в деревне. Говорят, что проклят он, потому что цвет волос-рыжий.

— Глупости! Какая разница, какой цвет волос?

— Да разве ж ты объяснишь это людям?

Мне не нашлось что ответить. Я не общалась с людьми, не подходила очень близко к ним, а дракон всё видит и всё слышит на своей земле.

— Ладно,

--">