Катерина Снежинская - Пилюли для феи (СИ)

ведь твёрдый ответ нужен, никаких тебе расшаркиваний.

— Ты же за меня уже ответил, — не спросил, а констатировал факт Курой. — Куда подходить и к кому обращаться?

— Ответил, — расцвёл вполне искренней улыбкой Папаша, потирая пухлые ладошки.

Он не зря считал себя дварфом дела. И словами попусту не разбрасывался. А сделка намечалась выгодная. За такого бойца хороший куш отвалят. Вот всегда бы так платили за вынутое из задницы шило.

* * *

Сало вело себя странно — громко шкворчяло, словно материлось как пьяный крысюк, отплёвываясь во все стороны раскалёнными каплями. И семечками. Каро с сомнением глянула на сковородку, посмотрела на кусок сырого мяса и обернулась через плечо. Мастерс был тих и безмятежен, будто июльская ромашка. Сидел себе в уголочке и разве что не насвистывал.

— А как? — теург указала подбородком на бесящуюся сковородку.

— Руками, — серьёзно посоветовал оборотень.

— Оно же горячее!

— А ты всегда жаришь на холодном? Нет, конечно, можно попробовать. Любой эксперимент имеет право на жизнь. Только скажи, когда мне заглянуть на ужин. Например, в среду я абсолютно свободен.

— Давай, издевайся, — буркнула Курой. — Кто готовит мясо на сале? Нас вот учили…

— А вас учили? — изумился оборотень. — Нет, серьёзно? Только не говори, что ты ещё умеешь варить кашу, штопать носки и вышивать крестиком. Такие откровения разрушат мою картину мироздания!

— Между прочим, домоводство нам в пансионате преподавали. Я даже знаю, как из этой Седьмым проклятой свинины солонину делать. Теоретически. Но первый раз слышу, чтобы готовили вот так. Сам, небось, придумал? Семена ещё эти…

— Кунжут. Ты зубы-то не заговаривай! Сама вызвалась меня ужином кормить, а теперь на попятную? — надул губы Рон. — Вечно с вами так. Только обещать и горазды. Ты, такой наивный, уши развесишь. А они, как своё получат, сразу смываются. И поминай как звали!

Сало начало подванивать, а семечки, как бы они ни назывались, почернели, скукожившись в угольки. Пожалуй, положение могла спасти только склока. И спихивание вины на оборотня.

— Это что же я от тебя получила? — набычилась Каро, решительно отодвигая миску с замаринованным, но так и не пожаренным мясом на середину стола.

— А кто тебя кормил каждый день, женщина? Кто заботился о твоём нежном организме? И, между прочим, напоминаю: идея приготовить ужин принадлежит тебе.

— Ты меня на слабо взял!

— И кто в этом виноват? — пожал плечами Мастерс, меланхолично объедая листочки с веточки петрушки. — Давай-давай, не отлынивай. Или признавайся: эта задача для тебя чересчур сложна. Дом вести — не амулетиками размахивать. Тут талант требуется.

— Да ты!.. Знаешь, ты кто?!

Курой, не в состоянии найти достаточно красочного, да ещё и ни разу не использованного в адрес Мастерса эпитета, швырнула в него пучком укропа. Оборотень траву поймал. Зубами. И с прежней меланхолией принялся пучок пережёвывать. По крайней мере, теперь теург могла с уверенностью сказать, на кого Рон похож: на задумавшегося козла. И его сущность тут была абсолютно ни при чём.

— Так, значит, быть мне сегодня голодным, — грустно заключил блондин, внимательно выслушав сравнительный анализ. — Бедный, несчастный, обманутый я.

— Да приготовлю, приготовлю, — проворчала Каро, хватаясь за сковородку. — Только не по твоим рецептам, а как…

Вполне вероятно, кто-то из ныне живущих и может все мелочи в голове держать. Говорят, существуют и способные двумя делами одновременно заниматься. Ну а тега, озабоченная спихиванием приготовления ужина на Рона, забыла, что сало непросто так поджаривается, а посуда горячая. Да ещё деревянная ручка у древней сковороды давно прогорела, а часть её даже и отвалиться успела, оставив голый чугун.

Мастерс рванул к теге едва ли не прежде, чем сковородка, разливая по деревянному полу шипящее масло, о доски ударилась. Схватил обожжённую руку, сунув мигом покрасневшую ладонь под ледяную воду. Тут уж теург взвыла сиреной, а ведь когда схватила за ручку — молчала. И слезы покатились градом, а нос мгновенно заложило. Стояла, дрожа и всхлипывая, как ребёнок обиженный, прижимаясь спиной к оборотню, да носом хлюпала. А Рон её ещё и утешал, нашёптывая в макушку что-то ласково-бессмысленное. Разве что на «бо-бо» не дул.

Красота неописуемая!

— Пусти меня, — девушка попыталась выдрать у оборотня --">