Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут

вопросила Элиза у резного потолка. — Ничего у тебя не получится! Через несколько дней я выйду замуж и уеду из замка! И вообще, таких уродов в нашем королевстве нет!

Посмотрим еще, кто кого! Папенька всегда говорил, что характером Элиза ни в чем не уступает прабабке! Но как она могла? Элиза ведь была ее единственной любимой правнучкой. Фурия! И этим все сказано!

Нет, определенно, права подруга Лисан — от ворожбы одни неприятности!

Элизабет взяла со столика новый роман принца Эриндриэля и направилась в спальню, полностью уверив себя в том, что сможет победить любое предсказание!

Дивный сон в летнюю ночь

Элизабет кралась по длинному темному коридору, опоясывающему второй этаж. Свет тусклых светильников выхватывал из темноты портреты предков, и ей казалось, что все эти вельможи и дамы смотрят на свою наследницу осуждающе. Белые атласные туфельки она сняла в комнате, и теперь мраморный пол приятно холодил босые ступни, а подол шелковой рубахи возбуждающе скользил по бедрам. Видел бы ее строгий папенька! Элиза нервно хихикнула. Сердце стучало так громко, что казалось, будто эхо его ударов разносится по спящему замку. Было страшно, но любопытство перебороло страх. Она никогда еще не видела эльфов! А папенька велел сидеть в комнате именно сегодня, когда в замок прибыл принц Зеленого Леса! Как он мог так поступить с ней? Разве он не знает, что она прочла все романы о великолепном и блистательном Эриндриэле? И не по одному разу! Но папенька был неумолим и категоричен: он запретил появляться на ужине. Пришлось сделать вид, что подчинилась, и гордо удалиться в спальню, чтобы дождаться наступления ночи.

Вот и гостевые покои, а рядом небольшой чулан с маленьким смотровым окошком, позволяющим заглянуть в спальню. Она только одним глазком посмотрит на красавца-принца и сразу же убежит. Элиза осторожно пробралась мимо коробок со всякой рухлядью, отодвинула задвижку и заглянула в соседнее помещение.

В богато убранной спальне горело множество красных свечей, на пушистом белом ковре валялась мужская одежда, словно ее торопливо срывали и бросали, обозначая путь от двери до роскошной кровати под алым балдахином. Элизабет ощутила, как вздрогнуло и притихло сердце, когда взгляд метнулся от шикарного темно-зеленого камзола к кожаному ремню с серебряной пряжкой, украшенной изумрудами, потом к высоким сапогам, замшевым штанам и, наконец, остановился на белоснежной рубашке с араамским кружевом…

Элизабет втянула воздух, и на одно чудесное мгновение показалось, что она ощущает запах соснового леса и чистого мужского тела. Она медленно перевела взгляд чуть выше. Салатовые панталоны с кокетливыми шелковыми завязками валялись скомканными на краю огромной кровати рядом с большим банным полотенцем. Глубоко и коротко вздохнув, Элиза замерла, оттягивая момент и продлевая предвкушение, прикрыла на секунду глаза. Губы пересохли, и она медленно их облизала. Вот сейчас, сейчас она увидит дивную нечеловеческую красоту. От желудка к горлу прокатилась горьковатая волна, и девушка наконец-то решилась поднять взгляд на кровать.

Он сидел лицом к ней, широко расставив длинные мускулистые ноги, опирался на одну руку, а второй поглаживал бледную безволосую грудь. Пламя отбрасывало золотисто-багряные отблески на идеальный рельеф мышц, превращая безукоризненно-гладкую кожу принца в живой расплавленный металл. Эльф, ласкающий себя, казался в полумраке спальни сказочным видением. Элиза завороженно следила за движением чувственных бесстыжих пальцев по расслабившемуся телу. Вот они наискосок провели линию по груди, очертили темный ореол каждого соска, невесомо коснувшись его вершины, резко метнулись вниз, нежно обвели мышцы пресса и приласкали пупок.

Она непроизвольно повторяла каждое движение принца, чувствуя, как от собственных прикосновений на коже остаются щекочущие следы. Ее небольшая девичья грудь вздымалась от участившегося дыхания, словно просилась в мужскую ладонь, по венам разливалось жгучее возбуждение, с которым она не могла, да и не хотела совладать.

Дивные зеленые глаза эльфа были широко распахнуты, в них играли блики огня, придавая взгляду глубину и порочную бессмысленность. Элиза с лихорадочной жадностью всматривалась в тонкие нечеловеческие черты лица, пыталась запечатлеть в памяти каждый миллиметр фарфоровой кожи, изгибы потрясающего тела, каждый выбившийся из косы золотой --">