Ли Уэзерли - Сияние ангела

Эрмосильо с его белыми пляжами и толпами туристов. Пресора была потише, но даже в этом маленьком городке у него ушло несколько дней на поиски. Он проверял каждого прохожего, входил в каждый дом, куда мог войти, и посылал свое второе «я» туда, куда не мог зайти сам.

Здесь ничего не было. Совсем ничего. Неудивительно — за всю свою жизнь Себ никогда не видел даже намека на то, что так надеялся найти. Но он должен был продолжать поиски. Ему больше ничего не оставалось.

Что ж, он получил то, за чем пришел. Он выключил компьютер и встал, перекинув рюкзак через плечо, — и тут его взгляд упал на книжный шкаф, и Себ потерял самообладание. Он подошел к нему, присел на корточки и принялся с жадностью разглядывать полки. Множество книг в мягкой обложке выглядели так, будто их даже не открывали, и на мгновение Себа посетил соблазн — он почти дочитал свою книгу и не знал, когда еще найдет букинистический магазин, чтобы обменять ее на новую. Он прикоснулся к обложке толстого исторического романа. Его хватило бы на целую неделю.

Но нет. Он проник сюда не для того, чтобы красть, хотя раньше он бы даже не задумался. Себ со вздохом встал.

Когда он начал подниматься по лестнице, то за кухней увидел коридор и душевую. Он поколебался, затем пошел и заглянул внутрь. Комната, выложенная кафелем, была почти пустой — только полотенце для рук и кусок пыльного мыла, как будто душем редко пользовались. Возможно, так и было — женщина жила одна; чистая розовая ванная, которую он видел наверху, была полна ее лосьонов и присыпок Озорная улыбка пробежала по его лицу. Хорошо, этому он сопротивляться не может. Себ не мог нормально помыться уже несколько дней. Одежда была чище его самого: в этом городе проще было найти прачечную, чем место в хостеле.

Себ вошел в маленькую комнату и закрыл за собой дверь. В рюкзаке у него был гель для душа. Себ вытащил его, разделся и долго стоял под душем, наслаждаясь горячей водой и уединением. Прошло уже много лет, но ни то ни другое ему по-прежнему не доставалось легко. Себ был в хорошей физической форме. Пока он мылся, шрамы, которые он едва замечал, заблестели на его влажной коже — старые, побелевшие, и новые, сморщенные и красные. Себ ненавидел чувствовать себя грязным едва ли не больше всего на свете. Было здорово смыть грязь последних дней.

Затем Себ вытерся, как мог, полотенцем для рук и, глядя в зеркало, зачесал назад волосы. Они вились, когда были слишком короткими, это его раздражало, и он отпускал их подлиннее и убирал с лица. Впрочем, один-два завитка все равно вечно падали на лоб, будто специально хотели его помучить.

Джинсы и футболка прилипли к нему, когда он оделся, но на такой жаре они скоро должны были высохнуть. Он осмотрел душевую, убедился, что оставляет ее такой же, какой она и была. Затем взбежал по лестнице — ему не терпелось направиться к Сьерра-Мадре, по адресу, который лежал у него в рюкзаке. В зеленой кружевной спальне Себ остановился у окна и огляделся.

— Gracias^[2], — с улыбкой прошептал он невидимой женщине и проворно выскочил наружу.

Путь автостопом до приюта, как это иногда случается, занял некоторое время. Ближе к вечеру дальнобойщик подобрал Себа на последнем отрезке. Водитель, который всю дорогу болтал про свою девчонку, предложил Себу сигарету. Тот откинулся на дерматиновое сиденье и оперся ногами, обутыми в кеды, на приборную панель. Он слушал вполуха и наслаждался знакомым вкусом. В те дни у него часто не было денег на сигареты.

— И я сказал ей, chiquita, так не пойдет, второй раз тебе повторяю. Ты должна слушать, когда я говорю. Слушать и мотать на ус, понимаешь, о чем я? — Водитель повернулся к Себу за подтверждением; у него было широкое лицо с густыми бровями.

— Да, ты прав, чувак, — сказал Себ, выдыхая струю дыма. — Молодец.

Он бы лучше почитал, чем слушать эту чушь, но, к сожалению, это был своего рода автостопный этикет. Разговор был платой за езду.

— Но она никогда не меня слушает. Она всегда где- то витает. Безнадежно. Красивая, но… — Водитель говорил и говорил.

Себ лениво наблюдал за ним, отмечая красные линии злости, которые мелькали в его ауре, словно молнии. Когда он залез в кабину, то изменил цвета своей ауры, подогнав их под голубой и желтый оттенки водителя. Себ знал, что тот не сможет увидеть их, но эта привычка осталась у него с детства, когда он смешивал свою ауру с аурой окружающих и чувствовал себя безопаснее. Незаметнее.

Но чем больше Себ --">