Анна Сергеевна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!

Анна Гаврилова Благословите короля, или Характер скверный, не женат!

Пролог

Его величество Ринарион был раздражен и хмур. Он вчитывался в отчет министра внутренних дел, делал пометки на отдельном листке и кривился все сильнее.

Двое личных помощников, которые находились здесь же, в огромном роскошном кабинете, зная нрав и привычки монарха, переглядывались и готовились к грозе.

Вот только не угадали. В этот раз гроза пришла с совершенно иной, непривычной стороны…

Король отшвырнул отчет, и ровно в этот момент из-за закрытых дверей приемной донесся шум. Ринарион и его помощники замерли в удивлении, ибо стычки в королевской приемной – нонсенс!

Но ошибки быть не могло, снаружи действительно кто-то ругался. И, судя по интонациям, словесная перепалка грозила перерасти в драку. Правда, не переросла…

Спустя несколько секунд, раньше, чем кто-либо из присутствующих в кабинете среагировал, двери распахнулись, а на пороге возникла невысокая худая старушка в темных одеждах и белоснежной труйе^[1]. В посетительнице без труда угадывалась матушка Лария – настоятельница Первого храма Богини.

Неизменно улыбчивая и добродушная, в данный момент Лария кипела от гнева! Она сделала два шага и, вперив негодующий взгляд в короля, выпалила:

– Вы не посмеете!

Лишь теперь выставленные в приемной гвардейцы решились применить силу – подскочили к Ларии и приготовились скрутить. Но до насилия все-таки не дошло.

– Оставьте, – махнув рукой, приказал король, и стражи отступили.

В миг, когда они, повинуясь новому жесту Ринариона, возвращались в приемную и закрывали тяжелые двери, настоятельница изобличающе ткнула в монарха пальцем и прошипела:

– Я не позволю, слышите? Я не допущу!

Помощники, которые прекрасно поняли, о чем речь, дружно скривились и вздохнули, а король устало закатил глаза и состроил самую неприятную мину.

Вот только Ларию эта реакция не смутила.

– Вы не посмеете! – грозно повторила она. – Никогда!

В кабинете воцарилась тишина. Король небрежно отбросил перо и, откинувшись на спинку роскошного кресла, сложил руки на груди. Он смерил настоятельницу внимательным взглядом и фыркнул. Потом сказал:

– Матушка, давайте не будем тратить время и нервы? Вопрос с вашим храмом уже решен, и…

– Нет! – топнув ногой, воскликнула Лария.

Красивое, мужественное лицо монарха вновь исказила гримаса, а в глазах цвета неба вспыхнули нехорошие огоньки. Только настоятельницу настроение его величества не заботило и не пугало. Сделав еще шаг, старушка вздернула подбородок и сказала:

– Если вы забыли, то я напомню: речь идет о самом первом храме, посвященном Богине! Храме, который был построен две тысячи лет назад и пережил три десятка королевских династий, четыре жесточайшие осады и несколько войн. Это величайшая святыня! Место, куда Богиня, пусть иногда, но все-таки приходит лично!

Последние слова прозвучали особенно горячо, и Ринариона совсем перекосило. Да, он слышал эти байки о схождении Богини, но давайте честно? О чем бы ни кричали священники и жрецы, боги в мир людей давно не приходят. Им, безусловно, есть какое-то дело до смертных, но преувеличивать этот интерес не стоит. Придавать особое значение старинному нагромождению камней – тоже.

– Мне известно все, о чем вы сказали, – ответил король раздраженно. – И я очень ценю всю эту историческую ценность и намоленность. Именно поэтому храм не сносят, а просто переносят в другое место. Да, без подвалов и катакомб, зато со всеми вашими неподъемными алтарями и прочими статуями.

От этих слов настоятельница аж подпрыгнула.

– Со всеми нашими алтарями? – истерично переспросила она.

Несколько секунд матушка возмущенно глотала воздух, потом все-таки нашла в себе силы собраться. Выпалила:

– Храм переносить нельзя!

– Мне тоже этого не хочется, – отозвался монарх. – Но выбора, увы, нет. Ваш храм слишком выбивается из общего архитектурного ансамбля. Он выглядит нелепо и мешает облагородить дворцовую территорию.

– Нелепо? – повторила матушка. – Да как вы…

Ларию очень любили в народе. Да и сам Ринарион всегда относился к настоятельнице по-особому – было в этой старушке нечто очень родное и теплое. Именно доброе отношение короля позволяло ей сейчас стоять, потрясать кулаками и разговаривать в таком тоне.

Только терпение и милость монарха не вечны, и, несмотря на обуявшую ярость, настоятельница Первого --">