Елена Федоровна Янук - Эх, закрутилось!

дворик и вошли в дом.

— Так то — каркадэ, а это липа! Пирожки с капустой с вечера остались…

— Я их не люблю… — Я скривилась, переела их как-то, а теперь смотреть не могу. Меня аж передернуло от воспоминания.

— Ладно, с картошкой пирожки, с картошкой, я пошутила… — созналась она, накрывая на стол.

— А я все думаю, в кого я такая… шутница… — вздохнула я и плюхнулась на табуретку.

— В меня, вестимо… — лукаво усмехнулась старушка. — А как без этого? Скучно-то жить без шуток!

На чисто вымытой кухне никакой электроники, стол накрыт толстой клеенкой с вытертыми углами, да и остальная мебель… постарше меня будет. Да что там мебель, самодельные подушечки, которые лежали на табуретках и стульях, были связаны из старых вискозных платьев, которые бабушка нарезала на тонкие разноцветные полоски, превращая в пряжу, чтобы потом вязать из них нужные в хозяйстве мелочи. Помнится, мама говорила, что эти поделки старше меня лет на десять, так что бабушкину кухню можно смело считать мостом во времени.

— Ба, тебе одной не скучно? — спросила я, оглядев неизменную из года в год обстановку.

— Нет, сейчас придет Захаровна, в картишки перекинемся. Да и так девчонки забегают…

Я представила себе ее «девчонок» в платочках с клюками и «бадиками», все как одна за семьдесят, наперегонки забегающих к бабуле перекинуться в картишки — и захохотала.

Бабушка беззлобно прыснула вслед:

— Смейся, смейся, тело постареет, а душа-то нет!

Дело было к ночи. Я потерла слипающиеся глаза, зевнула прикрыв ладошкой рот и откинулась на прохладную стенку за спиной. Как бы кофе выпить хотя бы малюсенькую чашечку. Липа, это конечно хорошо и говорят даже полезно, но…

На меня последнее время частенько накатывали приступы необъяснимой хандры, и тогда я старалась исчезнуть из общества или как можно меньше общаться с людьми, боясь выплеснуть на них свое раздражение и недовольство.

Мне как раз приснился сон, что я выбрала и купила детские лыжные штанишки, ярко оранжевые, с классными кожаными вставками на поясе и карманах. Полинка из отдела рекламы, которая заодно работала в редакции интерактивным сонником, зуб давала, что этот сон к рождению сына. Вот я и сообщила Юрке радостную весть.

Эээхх… И что человеку только надо?!

В дверях появилась сгорбленная непосильными трудами фигура Захаровны, бабушкиной подружки вероятно с ясельного возраста. Жизнь на их примере показала, что к старости надо иметь не кучу внуков и ворчащего деда под боком, а подругу — единомышленницу!

Все-то они вместе: и в колхозе работали, и позже выживали, когда раз в год платили, детей и внуков вырастили, мужей схоронили. Сейчас вон друг дружке помогают — нас из города не дождешься…

Ба, заметив подружку, вынула из-за старенького «Орска» удивительную бутылку — великана, видимо из прадедушкиных запасов, так как такое теперь только в музее увидеть можно и решительно выставила ее на стол.

— Хотела на «Рожество» придержать, но тут внучка приехала…

Выпустив Тучку за дверь на свидание с местными Барсиками, я присоединилась к дамам уже накрывшим стол тарелками с вареной молодой картошечкой и ароматными разносолами из бабушкиного погреба, поверх которых лежали зонтики укропа и листики вишни…

— А зачем мне мужчина? — кичливо сказала я, когда со старушками как следует «напробовалась» малиновой наливки, а бабульки решили разобраться в причинах моего несостоявшегося брака.

— Что значит зачем? — изумилась Захаровна, скрюченными пальцами придвигая к себе тарелку. — А каково бабе без мужика?

Меня повело на детальное раздумье:

— Хорошо! — заявила я с интонацией профессора философии. — Давай разберемся по пунктам. Деньги? Я сама могу себя обеспечить и обеспечиваю всю свою жизнь. Общение? Большинство моих знакомых — мужчины. Меня порой тошнит от мужского общества. Помощь? Я в состоянии нанять людей, которые все выполнят все, что мне нужно. Постель? Уж как-нибудь обойдусь! Да и завести себе такого на пару ночек не составит труда!

— Фемиништка несчастная, — выдохнула бабушка как выругалась. — Так и останешься в девках до конца дней своих. Как последняя дура.

— Не останется! — заключила Захаровна. — Мужики бегають от кого? — глубокомысленно спросила умудренная годами дама.

Я пожала плечами — кто их разберет, за кем они бегают!

— От тех, кто за ними охотится! Отъ! Они сами охотиться должны! — --">