Анастасия Ильинична Эльберг , Анна Викторовна Томенчук - Прикосновение к невозможному

точно не повредит.

— Думаю, из тебя получится неплохая наставница, — проговорил Ариман.

Я вздрогнула и подняла голову — он стоял за моей спиной. Великий положил книгу в аккуратную стопочку еще не разобранных и привычно сложил руки, спрятав их в полы мантии. Я откинулась на спинку высокого кресла, похожего скорее на деревянный трон, чем на обычное рабочее кресло библиотекаря.

— Тебе виднее, Великий, — отозвалась я, отложив перо. Я забывала есть и спать, увлекаясь работой. И сейчас поняла, что не выходила отсюда почти неделю. Пожалуй, я заслужила несколько часов хорошего сна и пару глотков свежей крови.

— Заслужила, — улыбнулся Ариман, подавая мне руку. — Ты должна быть в форме к завтрашнему вечеру.

— Понимаю, — кивнула я, поднимаясь.

— Приготовься к вопросам, — продолжил Ариман, отстранившись и загадочно улыбнувшись. Эта улыбка получилась слишком заразительной, я ответила на нее, не понимая, зачем. — К большому количеству вопросов.

— Он настолько любопытен?

— Самое любознательное существо в двух мирах, — подтвердил Ариман.

Мне стало жутковато. Если я днями и ночами буду отвечать на вопросы, то когда мы будем работать?

— Вот ты его и научи. — Великий отвечал на мои мысли так, будто я проговаривала фразы вслух. В этом они были очень похожи с нашим Магистром. — Научи его слышать. Научи его искать ответы в самом себе. Дай ему то, что я в свое время не дал. Уверен, ты сможешь.

— Да, Великий.

Винсент оказался красивым молодым карателем. Очень, слишком высоким. Кажется, он был почти одного роста с Ариманом, и я, выбирая из множества зол самое удобное, опустилась в свое кресло, понимая, что все равно придется поднимать голову. Так хотя бы комфортнее. К тому же, отсюда было удобно его рассмотреть. Киллин (или Киллиан, как мы все начали его называть не так давно), которого попросили нас представить, сделал это быстро и четко и куда-то уехал по делам Ордена. В последнее время Авиэль редко покидал резиденцию, переложив часть своих обязанностей брата.

Мы обменялись дежурными приветствиями и словами вежливости, и Винсент попросил несколько минут, чтобы оглядеться. Пока он соображает, куда он попал, я могу посмотреть, с кем мне придется иметь дело. Мысли вернулись к слову «красивый» в то время как я пыталась расшифровать его для себя. Это слово становилось слишком невзрачным и простым, когда шла речь о мужчине, и вообще теряло весь свой смысл, когда я попыталась применить его к Винсенту. Красивой может быть чашка, дом или архитектура. Или смертный. Или вампир (иногда). Но Винсент… От него веяло благородством и одновременно чувством собственного достоинства. Непокорностью и желанием понять. Готовностью слушать и неготовностью принять отличное от его собственного мнение. В нем еще не было мудрости, но было что-то, что уже дало свои ростки, которым суждено слиться в глубочайшую реку понимания и осознания. В нем не было терпения, но я знала, что его стоит лишь разбудить, и Винсент сможет быть достаточно терпеливым.

Но главное, — в нем был стержень. Несгибаемый стержень сильного существа. Возможно, слишком сильного. И слишком разностороннего, закованного в прекрасное тело высокого темного шатена с выразительными глазами и правильными чертами лица. Пожалуй, это одно из самых приятных заданий за последнее тысячелетие.

— Когда приступим?

— Когда ты будешь готов.

— А когда?

— Ты почувствуешь.

Он сел напротив меня. На лице карателя застыло непередаваемое выражение упрямства. Я вздохнула и отложила книгу, над которой работала.

— Я хочу сейчас.

— Сейчас ты не готов, Винсент. Ты не на поле боя. Ты не в лесу. Перед тобой нет жертвы, которую ты должен поймать. Ты в Темной Библиотеке. Забудь про время, про оба времени. Забудь про бои, охоту, погони. Забудь про мелочи того, что осталось за этими стенами. Ты в сокровищнице Темного знания, Винсент.

Он притих, положив руки на колени. Выражение его лица изменилось. В глазах загорелся тот самый огонек, которого я ждала. И я поняла, что творение Великого Аримана меня не подведет.

— Тебе доверили самое ценное, что у нас есть. И моя задача — открыть тебе все, что ты должен знать. Нам предстоят года наедине с книгами и друг с другом. Думай сейчас, хочешь ли ты этого… или нет.

Если он и сомневался, то лишь долю секунды. Его глаза сверкнули, а на губах заиграла улыбка.

— Безусловно. Хочу этого. Научи меня.

--">