Кумихо (Чуйкова И. Н.) - После жизни

бы женщина согласилась стать их. Они —

красавцы и с этим трудно спорить.

Все Хладные — идеалы мужского рода. Они накачены. Их рост высок, а взгляд всегда

угрожающий.

Я стараюсь лишний раз на них не смотреть. А зачем? Я никогда не нарушу правила и

не выйду на улицу после комендантского часа.

С другой стороны виднеется Громада — стена в тридцать метров. Она гладкая и

литая. Она словно застывший водопад. Мощность, сила и бесшумность. Поверх нее

проведена проволока, по которой, потрескивая, бежит ток.

Стену постоянно охраняют остатки армии, которую должны были бы заменить

Хладные. Они наша последняя защита.

Мужчин мало, но и женщин немного.

Хладные их постоянно похищают. И никто не вернулся. А Хладные вернулись.

Женщины не могут выносить их детей. Те убивают их. Они слишком слабы перед

детьми Хладных.

Как они проникают за Громаду? Это остается за пределам моего понимания.

Но мне страшно.

Страшно каждый раз, как я иду из школы между стеной и этими проклятыми

плакатами с лицами Хладных.

Мое имя — Вивиан. Вивиан Торвальд. Мне полгода назад исполнилось шестнадцать.

Я уже шесть лет хожу, оглядываясь.

Внешность у меня обычная. Темно-русые волосы едва достают мне до плеч. Они

колыхаются едва заметными волнами. У меня близко посаженные глаза серого цвета и

прямой нос с едва заметной горбинкой. Губы полные, но лишь с намечающимся

контурами.

Но это неважно для Хладных. Им важно лишь одно — я — девушка. А значит, для

них я лакомый кусок. Мне нужно бояться.

И я боюсь. И это неспроста.

Один из Хладных убил моего отца.

В день его гибели мне всегда становится душно в городке. Только тогда я хочу

вырваться за стену. Только тогда, меня не пугает мысль о том, что там полно Хладных.

Все в день его памяти мне кажется особенно ярким и режущим глаз. Мы всюду были

с моим отцом и старшим братом Оливером.

Тогда Хладный выбежал из-за угла дома, когда еще солнце было в зените.

Мы с отцом и мамой возвращались из больницы, где маме с папой сообщили о том, что у них будет ребенок. Тогда, в животе моей мамы уже была моя сестренка — Ванесса.

Зная все это, папа не мог позволить забрать Хладному мою маму. Мне было тогда

пять лет. Оливер остался дома смотреть фильмы. Я же увязалась за ними, хныкая.

Странно, но мне не снятся кошмары из-за того случая. Но каждый день у меня встает

перед глазами эта картина, когда Хладный сворачивает шею моего отца.

Еще бы минуту и он был бы жив. Армейцы прибежали, опоздав.

Отец был мертв.

Он спас нас с мамой, пожертвовав собой.

Несс никогда не видела своего отца.

Вчера ей исполнилось десять. Ее отсчет начался, как и мой когда-то. Шесть лет назад.

Она напугана. Моя мама с детства внушала ей ужасы о Хладных. Я тоже молча

слушала их, понимая, что мама очень боится за меня и Несс.

Оливер, единственный мужчина в нашей семье, всегда издевается надо мной, когда

этого не видит мама.

Уходя на очередную ночную тусовку, он с ядом в голосе произносит:

− Я оторвусь и за тебя, моя дорогая, Вив.

Потом он вздыхает. И в этот раз он искренен как никогда.

− Жаль, что на ней не будет девчонок.

Он чмокает, сидящую в своем любимом кресле около двери, Несс и отправляется

гулять. Я всегда бешусь. Но быстро отхожу.

Несс и Оливер — с оливкой кожей как у нашего отца.

У них такие же как и у него темно-каштановые волосы и карие глаза. Я же взяла от

него лишь упрямство и желание к свободе.

Внешностью я в мать. А вот характер ее передался моим брату и сестре.

Мы все разные.

В Оливере и Несс имеется та нотка оптимизма, которой так порой не хватает мне.

Они могут жить и не замечать всей этой огромной клетки, в которую мы себя сами

загнали из-за жажды власти. Они умеют закрывать на все это глаза.

Я не умею.

Я отличаюсь. Лишь отец понимал меня, но теперь его рядом со мной нет.

По

--">