Татьяна Шмидко - Дежавю

наркотиков, торговлей оружием, торговлей людьми и убийствами на заказ.

Энрике Сайрус мог собственноручно скормить провинившегося подчиненного своему тигру или держать рабынь под кайфом годами. Он годами устранял конкурентов по одному, осторожно двигаясь к власти, к заветной вершине преступного мира. И когда оказался наверху, то остался в полном одиночестве, в окружении молодых бандитов, которые сами не прочь стать на его место. Каждый из них мог в любой момент сделать то же, что и он когда-то – приставить к его голове пистолет и нажать на курок.

Он улыбался мне не просто так. Год назад меня угораздило спасти ему жизнь – вовремя оказаться около одного парня с заточкой, которую тот собирался метнуть в шею Сайруса. Я сделал это больше из эгоистичных целей – смерть главы банды станет началом войны между «Хелл Анджелс» и «Бандитос», которые и так отчаянно друг друга ненавидели. А это повлечет обыски и аресты, может быть, даже появится пара трупов. Потом, конечно, снимут пару документальных фильмов из серии «Я – очевидец», потратят сотни миллионов долларов на исследования влияния выхлопных газов мотоцикла на уровень агрессивности байкеров. А какой-нибудь режиссер снимет фильм «Заточка» по следам нашумевшего дела с Николасом Кейджем и Джоном Траволтой в главных ролях, причем последний будет играть латиноса.

– Энрике, братан! – воскликнул я, радушно раскинув руки в стороны. Он подошел ко мне, и мы изобразили руками целый кордебалет жестов, который означал: «Я не под тобой, ты не подо мной, мы с тобой одной крови, мы – братья». Это поднимало самооценку в глазах окружающих и служило психотерапевтическим методом для Энрике – он верил, что после такой клятвы никто не посмеет его пристрелить.

– Ну, как житуха? – пробасил он и улыбнулся. – Все так же бесцельно палишь бензин на автострадах?

– Ну, ты просто в корень зришь! – сказал я и рассмеялся.

Хук от напряжения даже потерял аппетит. Он знал о репутации «Бандитос» и был готов защитить меня от любой опасности. А еще он очень хотел снова с кем-нибудь подраться. Сэм же спокойно ждал, когда мы перетрем последние новости и наконец-то пойдем ужинать. Он знал, что волноваться не стоит – Сайрус и пальцем не тронет своего спасителя. Молот молча переводил взгляд с одного охранника Сайруса на другого и прикидывал, как лучше их вырубить. Каска, наш самый молодой «кулак», грозно рассматривал «бандитос» из-под лба, стараясь показать, что не струсил.

– Парни, вы постойте тут, – сказал Сайрус и кивнул головой своему окружению, которые остались молча стоять напротив моих ребят, стараясь уничтожить их взглядами посреди опустевшего коридора. Мы отошли в сторону, и Гарри чуть из кожи не вылез, стараясь услышать, что мы говорим. Но его взгляд цепко держал татуированный верзила, которого было опасно злить.

Мы отошли на приличное расстояние, и Сайрус спросил:

– Ну, как твой фэбээровец, скучает? – спросил он лениво. То, что в моей банде был стукач, знали все, кроме Хука. Гарри строил из себя крутого парня, но мы просто развлекались – роняли возле него многозначительные фразы, шептались и делали вид, что что-то замышляем. Он тайно строчил доклады и волновался.

– Да мы не даем ему скучать. Мои парни глумятся над ним как могут! – сказал я, начиная раздражаться. Эта случайная встреча слегка нарушала мои планы, но деваться было некуда. – Правда, все время посылаем по ложному следу, но он надежды не теряет.

Сайрус понимающе кивнул головой.

– А хочешь, наконец-то, делать реальные вещи, а не тупо резину жечь? Можешь крутые бабки поднять, уважение заработаешь… – начал, было, он снова. Каждый раз, когда я его вижу, он снова и снова заводит эту тему. Пока что вежливо, но я видел, что его терпение не бесконечное, и он скоро перейдет к попыткам подкупить или запугать меня.

– Я благодарю за предложение, но вряд ли. Мне неприятности с законом не нужны. Да и ребята мои против. Они не готовы бросить привычную жизнь, – сказал я, пытаясь найти в его глазах понимание, но они только потемнели от отказа, как я и предполагал. Он насупил брови и недовольно затоптался на месте, потому что не привык к отказам. Низкий порог терпения – главный признак преступников всех мастей.

– Я тебе в последний раз предлагаю. Ты подумай хорошо, – сказал почти речитативом Сайрус, – подумай хорошо, чувак! – И, не дождавшись ответа, с мрачным видом пошел в сторону --">