Дж Р Уорд - Зависть

корточки и потом…

— Дьявол…

Вспыхнувшая головная боль была резкой и мгновенной, будто кто-то вбил кровельный гвоздь в его лобную долю. Подняв руку, Век накренился влево с мыслью, что это просто великолепно. Когда прибудет скорая, медики смогут начать лечить его аневризму.

По крайней мере, они займутся хоть чем-нибудь… Кронер откинется к тому времени, как те приедут.

Когда кричащая боль слегка утихла, Век попробовал еще раз вспомнить… только чтобы вновь врезаться головой в земли Экседрина^[4] и черные занавеси провала памяти. Новый раунд агонии расцвел в его голове словно ярко-красный букет, и Век закрыл глаза, думая, что его сейчас вырвет… и пока в желудке свирепствовали шекспировские дебаты на тему «перезагружаться или не перезагружаться», он решил, что самое время быть честным с самим собой. Конечно, в краткосрочной памяти красовалась большая прореха, но дело в том, что он пришел сюда с целью прикончить этого развратного ублюдка, который согласно подсчетам убил одиннадцать девушек за прошлый год, от Чикаго до Колдвелла.

Ужасает, конечно. Но это — вечер самодеятельности, по сравнению с отцом Века… который убил стольких же за три месяца: Томас ДелВеччио-старший написал руководство для парней вроде Кронера.

Именно эта родословная заставила Века позвонить не только в скорую, но и своему напарнику в убойном отделе.

Ненавистно признавать, но он был сыном своего отца: он пришел, чтобы убить. И точка. И тот факт, что жертва была бесчеловечной сволочью, — лишь социально приемлемый фильтр реальной картины.

Но в своей основе цель не была связана с местью за мертвых девочек.

И, ради бога, Век знал, что эта ночь неизбежна. Всю его жизнь за ним следовала тень, она направляла его, соблазняла, тянула именно к этой сцене разрушения. Поэтому логично, что он ничего не помнит. Его вторая половина наконец-то взяла верх, и он передал ей рулевое управление, пока происходило жестокое деяние. Доказательство? Где-то на задворках его сознания эхом отдавался смех, маниакальный и удовлетворенный.

Ну, да, наслаждайся, пока есть время, подумал Век. Потому что он не позволит себе и дальше идти по стопам отца…

С запада донесся звук сирен, становясь все громче.

Очевидно, он не единственный услышал приближение. Из одной из комнат мотеля вылетел мужчина и обежал капот десятилетней развалюхи с решеткой на месте внутренних панелей боковин кузова. Сложно будет достать ключи, учитывая, что парень натягивал штаны.

Следующей в списке «Удирающих во все лопатки» была потрепанная женщина, которая устремилась к старой «Хонде Цивик», надевая на ходу мини-юбку.

Благодаря их молниеносному отъезду парковка была совершенно свободна, когда машина скорой съехала с дороги и остановилась перед офисом.

Когда сидевший на пассажирском месте медик выбрался из автомобиля, и тот, кто по-видимому был менеджером, открыл стеклянную дверь, Век просвистел, громко и четко:

— Сюда!

Менеджер, очевидно, не собирался встревать во все это и скрылся внутри. Медик побежал к Веку, а скорая быстро пересекла парковку. Когда они устремили на него свое внимание, Век стал полностью спокойным… смертельно спокойным. Недостижимым, как холодная, далекая луна, которая наблюдала за ними с чернильно-черных небес.

К черту его темную сторону. Он совершил это. И он заставит себя заплатить.

***

Офицер отдела служебных расследований^[5] София Рэйли ехала в своей машине без опознавательных знаков^[6] так, будто за ней гнались черти, мчась через самую глушь Колдвелловского захолустья. Она следовала по закоулкам 149-ого Шоссе в дикой спешке, и тот факт, что она стремилась к месту преступления, не служил оправданием высокой скорости: она ехала быстро. Ела быстро. Ненавидела стоять в очередях, ждать людей, информацию.

И если ей удастся не сбить оленя до того, как она доберется до мотеля «Монро»…

Когда зазвонил мобильный, София приставила его к уху до второго сигнала:

— Рэйли.

— Детектив Де ла Круз.

— Привет. Угадай, куда я сейчас направляюсь?

— Кто тебе сообщил?

— Диспетчер. Твой напарник в моем списке… поэтому когда он позвонил в скорую и вызвал подкрепление посреди ночи, утверждая, что не знает, что случилось с жертвой, мой телефон дзинь-дзинь.

К несчастью, с этой практикой она хорошо знакома. Томас ДелВеччио-младший проработал в убойном отделе всего две недели и уже --">