Рейчел Кейн - Танец мертвых девушек

Я сказал — он не представлял никакой угрозы!

— А я говорю, ты просто не желаешь признавать, что твой друг превратился в чудовище, ошибку природы. — Фрэнк Коллинз неуклюже похлопал сына по плечу, надо полагать, пытаясь изобразить дружелюбие. Шейн отшатнулся. — Как бы то ни было, сделанного не вернешь. Ты знаешь, зачем мы здесь. Или, может, напомнить?

Шейн не отвечал. Его отец достал из кармана кожаной куртки пачку фотографий и бросил сыну. Они угодили ему в грудь, он рефлекторно попытался поймать карточки, но некоторые все же упали на пол. Несколько штук долетели до девушек.

— О господи... — прошептала Ева.

Это были фотографии семьи Коллинз — самого Шейна в детстве, симпатичного маленького мальчика, обнимавшего девочку еще младше, с облаком кудрявых черных волос. А за их спинами стояли хорошенькая женщина и улыбающийся мужчина, в котором с трудом можно было узнать нынешнего мистера Коллинза. Никаких шрамов, короткая стрижка — он выглядел совершенно нормальным и счастливым.

Но имелись в пачке и другие фотографии. От одной из них Ева не отрывала взгляда, но Клер не сразу поняла, что на ней изображено. Что-то черное, съежившееся и...

Шейн наклонился, поднял ее и добавил к остальным.

«Его дом сгорел. Он успел выскочить. Его сестре повезло меньше», — вспомнилось Клер.

О господи, этот черный комок и был тем, что осталось от Алисы, сестры Шейна! Глаза Клер наполнились слезами, и она обеими ладонями прикрыла рот, чтобы не закричать. Не потому, что фотография была жуткой, а потому, что собственный отец заставил Шейна смотреть на нее.

Это жестоко, по-настоящему жестоко. И она не сомневалась — он делал это не в первый раз.

— Смерть твоей матери и сестры на совести этого города и живущих тут вампиров. Может, ты забыл об этом, а, Шейн?

— Ничего я не забыл! — крикнул сын, пытаясь сложить фотографии в аккуратную пачку. — Я каждую ночь вижу их во сне, папа. Каждую ночь!

— Хорошо. В смысле, хорошее начало. Помни об этом и дальше, тогда тебе не придет в голову отступать.

— Я не отступаю!

— Тогда что означает все это дерьмо: «Ситуация изменилась, папа»? — Отец передразнил Шейна, и Клер захотелось ударить его, пусть даже он был вчетверо крупнее ее и гораздо сильнее. — Ты связался со старыми друзьями и утратил всю свою решимость. Это ведь был Майкл? Майкл Гласс?

— Да. — Чувствовалось, что Шейну трудно говорить, в глазах у него блестели слезы. — Да, это был Майкл.

— А эти две?

— Просто девушки.

— Вот та тоже сильно смахивает на вампа.

Фрэнк Коллинз сделал шаг в ту сторону, где на полу скорчились подруги, не сводя воспаленных глаз с Евы.

— Оставь ее в покое! — Шейн положил пачку фотографий на кушетку и, сжав кулаки, преградил путь отцу. Тот вскинул брови и усмехнулся кривой от шрама улыбкой. — Никакой она не вамп. Это Ева Россер, папа. Помнишь Еву?

— А-а... — Несколько долгих мгновений Фрэнк пристально разглядывал девушку, а потом пожал плечами. — Подражает им, надо полагать. А это что за младенец?

Он имел в виду Клер.

— Я не младенец, мистер Коллинз, — сказала она и с трудом встала. Почему-то она чувствовала себя ужасно неуклюжей, будто в теле что-то разладилось. Сердце часто колотилось, дышалось с трудом. — Я живу здесь. Меня зовут Клер Данверс. Я студентка университета.

— Студентка? Что-то ты слишком молода на вид.

— Перешагнула в школе через несколько классов. Мне шестнадцать.

— Свеженькая. — Мистер Коллинз снова улыбнулся или, точнее, попытался сделать это — шрам оттягивал вниз правую часть рта. — Спорю, даже еще не целованная.

Она почувствовала, что невольно заливается краской, но при этом не могла отвести взгляд от Шейна. Тот стиснул челюсти так сильно, что задрожали мышцы, и устремил взгляд в пространство.

— Ого! Так вот в чем дело. Будь поосторожнее с этой малолеткой, мой мальчик. — Тем не менее старый грубиян выглядел удивительно довольным. — Меня зовут Фрэнк Коллинз. Надо думать, ты уже просекла, что я отец вот этого увальня? Раньше жил в Морганвилле, уехал несколько лет назад.

— После пожара. — Клер с трудом сглотнула. — После смерти Алисы. И... вашей жены?

Шейн никогда ни словом не упоминал о матери.

— Молли умерла позже. Уже после нашего отъезда. Ее убили вампы.

— Почему вы помните? — впервые заговорив, тихим, неуверенным голосом спросила Ева. — О Морганвилле, хотя и покинули город? Я думала, никто не помнит, стоит уехать.

— Молли --">