Эмерод - Яд

сторону. Конечно, это нечестно, зато эффективно.

Либби настроена скептично и пророчит ему большое горе и разочарование. В чём-то она права: жизнь Кэтти — лишь миг, мимолётный и быстротечный. Несколько десятков лет, которые он так безжалостно готов заставить её посвятить ему. Однажды её сердце перестанет биться, глаза погаснут, кровь больше не будет бежать под тонкой оболочкой нежной кожи, и он положит свою Кэтти под холодный камень, на котором напишет её имя. Да, Либби права, это будет очень больно. Однако он знает, что годы, которые он может провести с Кэтти, стоят любой боли. К тому же, он ведь тоже не вечен. Сколько бы он ни прожил, однажды он тоже умрёт, и тогда снова будет лежать со своей Кэтти. Разумеется, он не верит в чепуху о загробной жизни, которую так настойчиво внушает людям их религия. Но, так или иначе, смерть вновь соединит их, уравняв окончательно.

Дыхание Кэтрин сбилось и стало неровным, она снова заворочалась, и Роберт понял, что она проснулась. На его лице тут же появилась неконтролируемая улыбка: он неплохо знал, что сейчас произойдёт: люди очень предсказуемые существа, и его Кэтти не исключение.

Она глубоко вдохнула, высвободила руки из простыни и потянулась, открыла глаза и, обнаружив его рядом с собой — как будто он мог куда-то деться! — заулыбалась.

— Доброе утро, — благодушно пробормотала она и потянулась к нему.

Роберт наклонился к самому её лицу, Кэтрин прикрыла глаза и приоткрыла губы. Про себя он усмехался. Она называет это утренней порцией яда, прикрывая этой фразой простое желание поцеловать его.

Он прикоснулся к её губам, раскрывая их своими и отдаваясь власти острого и ни с чем несравнимого удовольствия, однако где-то в его мозгу постоянно работал счётчик: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… Он оторвался от её губ и мгновенно отодвинулся, пока не успел отравить её слишком сильно. Смотря в её светившиеся счастьем глаза, он прошептал:

— Доброе утро, любимая.

--">