Шеррилин Кеньон - Куда бояться ступать Ангелы

только о вас.

   «Ну-у ладно...» Адвокат стал давать более подробную информацию, а Зик слушал.

*  *  *

   – Ты можешь себе представить, каким, должно быть, одиноким он был?

   Зик замер, услышав вопрос своей сестры Мэри. При росте в сто восемьдесят сантиметров она была всего на пару дюймов ниже него. И так же, как у него, у нее были прямые черные волосы и глаза цвета топаза, которые их бабушка называла «дьявольско-золотыми». Он указал на медную кровать позади нее, покрытую старомодным лоскутным одеялом:

   – Ага. Адвокат сказал, что он умер в своей постели. И его обнаружили только спустя три дня.

   Она отпрыгнула от основания кровати и хмуро посмотрела на него.

   – Фу-у! Ну, спасибо, Зик. Ты просто больной придурок.

   – Видимо, так и есть, потому что мне не устают это повторять.

   Она взъерошила его волосы.

   – Ох, бедный малыш! Нам надо найти тебе в конце концов другую работу.

   – Не выйдет, сестричка. Я продал свою душу дьяволу за тридцать кусков в год. – Зик оглядел комнату, уставленную древними артефактами из Египта, Персии и других стран, о которых он мог лишь догадываться.

   – Как там дедушка говорил? «Ты можешь заложить душу дьяволу, но добрый Господь всегда тебя вытащит из беды?»

   – Что-то в этом роде.

   Она остановилась у стола рядом с дверью и взяла какой-то предмет, чтобы рассмотреть поближе.

   – Что это?

   Зик подошел и посмотрел через ее плечо. На круглом медальоне были изображены сражающиеся ангел и змей. Еще была старинная надпись, которую он не смог прочесть.

   – Похоже на одну из этих штуковин в ужастиках, которую кто-нибудь использует, чтобы вызвать демона или еще чего-нибудь подобного.

   Она фыркнула.

   – «Назад, Маниту, назад»^[2]. Ты помнишь этот старый фильм?

   – Я помню, что ты заставляла меня его смотреть, а потом сказала маме, что в нем была голая женщина, и мне за это всыпали.

   Мэри робко ему улыбнулась.

   – Неважно. Забудь, что я что-то говорила. – Она протянула ему медальон. – Может, ты должен что-нибудь произнести над ним?

   – О, великий Маниту, я хочу другую жизнь. Что-нибудь абсолютно непохожее на нынешнюю.

   – Разве не будет странно, если мы поменяемся местами? Тебе придется пойти ко мне домой и спать с Дунканом.

   Зик в притворном ужасе закрыл уши руками.

   – О, ужас! Лучше мне ослепнуть. Не надо вкладывать мне в голову это дерьмо. Ради всего святого, ты же моя сестра. Теперь мне придется побить твоего мужа при нашей следующей встрече за то, что он тебя совратил. – Он содрогнулся. – Я бы предпочел быть на работе.

   – Тьфу! Ты всегда слишком бурно реагируешь.

   – Это вовсе не так. Поверь мне. Я живу жизнью, где люди орут на меня каждый час, а я безропотно принимаю это, только язва развивается.

   Она прижала медальон к его груди.

   – Когда-нибудь твоя жизнь изменится.

   – Ну да. – Он взял медальон, а она направилась обратно к гостиной. – Когда-нибудь и я буду лежать в сосновом ящике глубоко в земле. – Он вышел вслед за ней из спальни и был вынужден признать, что их двоюродный дед был странным стариком. – Адвокат сказал, что этот старикан в молодости был археологом, а последние несколько десятилетий провел абсолютным затворником.

   Мэри кивнула, просматривая книжные полки и столы, заваленные еще большим количеством артефактов.

– Похоже, он кучу времени потратил, привозя все это сюда. Возможно, ты сможешь сорвать куш на «И-Бэй»^[3].

   Зик не слушал ее, поскольку его внимание привлекла странная монета, частично заваленная на кофейном столике. Нахмурившись, он подошел к нему. Яркая и блестящая монета казалась совсем новенькой, однако, надписи на ней, по-видимому, были такими же древними, как и все остальное.

   Более того, она была теплой на ощупь.

   – Как ты думаешь, что это?

   Мэри пожала плечами.

   – Очередной мусор.

   Возможно. Однако его охватило странное ощущение.

   – Думаешь, в какой-нибудь вещице из этого хлама может сидеть злой дух?

   – Нет, я думаю, что это ты одержим духом жути. Положи это на место, и пойдем пообедаем. Это место вызывает у меня депрессию.

   Зик кивнул. Он протянул руку, чтобы положить монету, но не смог себя заставить ее отпустить. Словно монета каким-то образом манила его. Нашептывала ему что-то.

   И прежде, чем Зик понял, что делает, он положил монету в карман и последовал за Мэри к ее машине.

*  *  *

--">