Патриция Райс - Бумажный тигр

по коленке и одновременно пытаясь справиться с собой. Но из этого ничего не вышло, а когда девушка непонимающе нахмурилась, остановиться стало еще труднее. «Честное слово, она переплюнула даже Эви!» Джорджина Мередит Хановер, судя по всему, не относилась к числу серьезных женщин, каких предпочитал Дэниел, но была смелая и веселая, а это ему, во-первых, нравилось, а во-вторых, благодаря длительному общению с Эви он знал, как себя нужно вести с такими.

Не понимаю, что смешного вы нашли в моих словах, сэр? Неужели то, что я выхожу замуж? Или что я пытаюсь научиться стать матерью семейства?

Дэниел наконец пришел в себя и, покачав головой, проговорил:

Молю Бога о том, чтобы у вашего будущего мужа оказалось чувство юмора. Оно ему пригодится. Кстати, он знает, что вы имеете обыкновение кокетничать с не знакомыми мужчинами?

Джорджина надула губки и бросила на Дэниела сердитый взгляд, но в глазах ее не погасли смешинки. Раскрыв веер, она отвернулась в сторону.

— У него совершенно нет чувства юмора, и узнай он о том, что я кокетничаю, наверное, заковал бы меня в кандалы. Зачем, по-вашему, я провела два последних года в Европе?

— Кстати, зачем?

— А затем, чтобы расстаться наконец с детством, стать взрослым человеком и подготовить себя к роли хорошей жены.

Все, что она говорила до этой минуты, было глупо и смешно. А ее легкий флирт лишь укрепил Дэниела в его первоначальной оценке этой девушки. Поэтому он оказался совершенно не готов услышать то, что она сказала. Решив, что это ее очередная уловка, он стал подыгрывать:

И вы в этом преуспели. Предрекаю вам, что недели не пройдет, как вы превратитесь в образцовую мать семейства, которая будет наливать своему мужу чай по утрам из серебряного чайника.

Джорджина усмехнулась:

Только не в чашку, а ему на колени!

Дэниел уловил в ее голосе дрожь отчаяния и насторожился. Неужели перед ним сидит обыкновенная истеричка, которая сейчас, чего доброго, еще разрыдается? Только этого ему не хватало!

С минуту они молчали, а потом Джорджина вдруг достала из своего саквояжа этюдный альбом. Увидев его, Дэниел даже вздрогнул.

«Бог ты мой, Эви! Вылитая Эви!»

Я решила заняться рисованием. Вы в этом случайно не разбираетесь, мистер Мартин?

Сам Дэниел никогда не рисовал, но зато рисовала Эви. Молча взяв у девушки альбом, он раскрыл его и стал листать, узнавая очертания известных архитектурных сооружений и памятников. Впрочем, портреты Эви выглядели гораздо живее.

Он пожал плечами и признался:

— Не так чтобы очень. Рисунки хорошие, но у меня ощущение, что я где-то уже все это видел. — Он ткнул пальцем в собор Парижской Богоматери.

— Конечно, все правильно! — Джорджина сердито захлопнула альбом и кинула его обратно в сумку. — Мне все так говорят. У меня нет воображения. И боюсь, за мужество вряд ли даст толчок к его развитию.

Только теперь Дэниел понял, что именно не дает ей покоя, и решил подать разумный совет:

— В чем же дело? Если вы пока не горите желанием выходить замуж, не давайте своего согласия. А если уже дали, то скажите своему молодому человеку, что передумали.

— Попробовали бы вы сами сказать это Питеру! Или моему отцу! Они уже все между собой решили, и их не сдвинуть с места никакими разговорами. В конце концов, кто я в их глазах? Обыкновенная глупая женщина, которая сама не знает, чего хочет. И они правы! Я действительно не знаю, чего хочу. А замужество — это все-таки какая-то определенность.

На это Дэниелу нечего было ответить. До сих пор семейную жизнь ему приходилось наблюдать лишь со стороны. На примере Эви и Тайлера. А их союз был необычен с самого начала, и на нем нельзя было строить общие оценки. Однажды Дэниел уже совершил ошибку в отношении самого себя, но судя по всему, те аргументы в пользу брака, которые казались ему убедительными, не выглядели таковыми в глазах его избранницы.

Одним словом, его едва ли можно было назвать знатоком в этой области.

— Но у вас же должны быть какие-то чувства к молодому человеку? Иначе вы просто не дали бы своего согласия.

Джорджина пожала плечами:

— А я и не припоминаю, чтобы давала согласие. Если же быть совсем откровенной, то я не припоминаю, чтобы моего согласия кто-то спрашивал. Когда я закончила свое образование и вернулась домой, папа и Питер начали прикидывать сроки свадьбы, Я испугалась и, выпросив себе пару лет отсрочки, отправилась в путешествие. Мне казалось, что долгая разлука пробудит во мне какие-то теплые --">