Александр Корделл - Мечты прекрасных дам

профиль Милли. Типичная англичанка, английская красавица, подумал он, если бы не веснушчатый, как у школьницы, нос. Ее волосы – блестящие и черные, как агат, – были заплетены в косы. Где-то в глубине души капитану было ее жаль.

– Я спрашивала, далеко ли до Гонконга, – снова повторила Милли. Ее голос вторгся в его мысли.

– До Гонконга? Около недели, если продержится погода, хотя барометр падает.

– Что это означает?

– Если повезет, – ураган. А если нет – тайфун. И тогда покажется, что на землю обрушивается само небо.

– Ничего не скажешь, вам везет.

О'Тул потрепал ее лежащую на поручне руку.

– Не беспокойся. Эта старая посудина выдержит все. Она устояла во время ураганов в Южно-Китайском море, чуть не перевернулась во время песчаной бури в Порт-Саиде, ее поджигали пираты. И в порт Гонконга она доставит нас целыми и невредимыми.

– Пираты? Он усмехнулся.

– Здесь – Дальний Восток, а мы следуем курсом, по которому контрабандой провозят опий.

– Я думала, что пираты бывают только в книжках.

– У берегов Англии их, пожалуй, не сыщешь, по здесь рядом Китай, и мы вернулись на сто лет назад.

Милли посмотрела па небо.

– Что загрустила? Милли не ответила.

Она думала о том, что ее жизнь, до этого такая спокойная и размеренная, резко переменилась и стремительно помчала ее вперед, навстречу судьбе.

За полгода до ее семнадцатилетия пришло письмо от отца, который совсем не баловал ее письмами. Еще не открыв его, она страшно разволновалась. Оно как обычно было коротким.

Почти все было подготовлено к свадьбе: Джеймс Уэддерберн, партнер отца, должен был выступить в роли жениха, Милли – невесты. Она с горечью подумала о том, что, очевидно, именно так и решаются дела в Гонконге: не принимаются во внимание чувства, привязанности, не требуется даже согласие одной из сторон. Правда, некоторые говорили, что ей повезло. Бывало и такое, девушек отправляли на Дальний Восток, чтобы они стали любовницами обрюзгших джентльменов, таких старых, что годились им в отцы.

Чем ближе был Гонконг, а стало быть, и свадьба, тем сильнее ее охватывал ужас. Единственным и весьма слабым утешением было, то, что она надеялась вновь оказаться рядом со своей любимой Мами.

Эта чернокожая экономка – теперь ей уже перевалило за сорок – с самого детства Милли занималась в доме Смитов домашним хозяйством, она была для Милли и подругой, и помощницей в те дни, когда не стало мамы. Если бы кто-то спросил Милли Смит, кто заменил ей мать в те далекие дни, она, конечно же, назвала бы Мами. Но когда Милли исполнилось одиннадцать лет, отец устроил ее в пансион, а сам возвратился в Гонконг, забрав с собой Мами. Так ее лишили и приемной матери, домой было идти не к кому. Поэтому школьные праздники она обычно проводила в опустевшей школе: бродила по опустевшим школьным коридорам, и шаги ее отзывались гулким эхом, мила чай с учителями, жившими при пансионе, которым не очень-то хотелось, чтобы их беспокоили.

– Что-нибудь стряслось? – спросил капитан О'Тул.

– Все нормально, – ответила она, возвращаясь из воспоминаний к действительности.

За свою жизнь О'Тул доставил на Восток много таких же молодых женщин, ставших жертвой брака по расчету В этом отношении британские колонисты мало отличались от индийцев.

Красивой женщине, естественно, не грозило остаться в старых девах, но очень часто женихом становился не тот, кого выбрала она, а тот, кто устраивал ее расчетливых родственников. Браки часто были следствием чисто деловых переговоров.

Капитан обливался потом под белым своим кителем. Эта бедняжка тоже стала жертвой брачного контракта, подумал он. Он знал ее батюшку, сэра Артура Смита, у него солидные вклады во многие банки, он один из директоров «Полуостровной и Азиатской Судоходной Компании», которой между прочим принадлежала и эта старая посудина.

О'Тул сразу все понял. Эта бедняжка была не лучшим товаром. Вырвали девчонку прямо из пансиона и теперь продадут какому-нибудь старикашке. О'Тул видел ее портрет в кабинете сэра Артура в Гонконге на Педдер-стрит: едва ли за нее бы дали дорого на матримониальном рынке. Милли недоставало столь ценимой здесь зрелой женственности, но она очень славная девочка, думал он. Впрочем, человеческие качества, видимо, в расчет не идут, поскольку тут были чисто деловые отношения. О'Тул вспомнил еще один милый здешний обычай: нежеланных дочерей отправляли обратно в Британию или заставляли становиться --">