Бренда Джойс - Фиолетовое пламя

рука коснулась талии Патриции, большой палец ласково поглаживал атлас платья. Он наклонился ближе:

— Мы еще можем восполнить упущенное, не правда ли?

Речь его выдавала выходца из западного Техаса — она была тягучей, одновременно мягкой, словно шелк, и жесткой, как наждачная бумага.

— Встретимся наверху, в голубой комнате для гостей, через полчаса, — шепнула Патриция, отходя от него.

Рейз еще секунду смотрел ей вслед. Он помнил, каким безумным было их последнее свидание. Однако теперь Патриция стала намекать, что не прочь развестись со своим мужем, Дарнингом. Она начала также расспрашивать Рейза о его брате Нике, который, хотя и был на четверть индейцем, как и Рейз, являлся лордом Шелтоном, герцогом Драгморским.

То, что его мать, Миранда Брэг, была дочерью покойного лорда Шелтона, не составляло тайны, однако Рейз никогда не упоминал об этом. Он не мог понять, как Патриция все проведала, но, очевидно, она предприняла некоторое расследование. А когда женщина начинает выведывать и вынюхивать, это означает, что у нее на вас серьезные виды.

Рейз решил, что нужно положить конец ее интригам, сказав правду. Он еще не готов к спокойной, оседлой жизни; и вряд ли это случится в ближайшие десять лет — по меньшей мере. Не то чтобы он был против брака, нет. Когда-нибудь он встретит достойную женщину и обзаведется семьей, так же как сделал отец, встретившись с его матерью. Но день этот еще очень далек, а пока что весь мир открыт для него. После Канады Рейз собирался отплыть в Китай на торговом клипере, акции которого недавно приобрел. В конце концов, он ведь никогда не был на Востоке.

Рейз не мог преодолеть чувство легкой жалости к Патриции, хотя ни разу не давал ей никаких обещаний. И к тому же она не свободна. И отчего это все женщины хотели женить его на себе? Даже замужние. А уж что говорить о незамужних! С давних пор, еще до того как он заработал свой первый миллион, они, похоже, начинали воображать себя рядом с ним у алтаря, стоило им только взглянуть на него.

Рейз учтиво побеседовал с гостями ван Хорна, успел с каждым перекинуться словечком, но ровно через тридцать минут он вошел в голубую комнату для гостей и закрыл за собой тяжелую, красного дерева, дверь. Патриция ждала его. Выражение ее лица не могло бы обмануть ни одного мужчину. Рейз крепко прижал ее к себе.

— Привет, Триш, — пробормотал он, и рот его нашел ее губы — сладостно, ласково, чувственно. С жадностью впившись в ее рот — страсть уже завладела им целиком, — он то тесно приникал к ней, жестко и горячо, то гибко и быстро раскачивался взад и вперед. Патриция застонала. Он взял в ладони ее маленькие груди, поглаживая их.

— О Рейз, Рейз… — выдохнула Патриция, не помня себя, пальцами зарываясь в его густые, выгоревшие на солнце волосы.

— Да, да, любовь моя, сейчас, — хрипло пробормотал он.

Платье ее было до полу, по последней парижской моде, с роскошным турнюром, на кринолине, бесконечно досаждавшем Рейзу в подобных случаях. Он ловко, не раздумывая, вскинул подол до талии. Рука его тотчас же устремилась к бедрам, искусно лаская гладкую кожу ног, скользя все выше, к чудесной округлой выпуклости между ними. Патриция бессильно откинулась на дверь. Он быстро нашел разрез в ее коротеньких шелковых панталонах и дальше, за ним, — влажное, теплое лоно, осторожно поглаживая, плавно, настойчиво проникая повсюду. Женщина вздрогнула и застонала.

Он поцеловал ее нежно, едва касаясь, чуть щекоча и возбуждая. Язык его дразнил и мучил.

— Давай, любовь моя, давай, взлетай к звездам, — шептал он глухо, страстно.

Патриция вся выгнулась и вскрикнула — еще и еще.

— Любовь моя, — шепнул Рейз, мгновенно расстегивая брюки. Набухшая, упругая плоть вырвалась наружу; он подогнул колени и вошел в нее. Она задохнулась. У него тоже перехватило дыхание.

Обхватив его ногами, опираясь спиной о дверь, она взлетала в такт его движениям, сильным, ритмичным, чувствуя на своей шее жар его щеки.

— Рейз! — вскрикнула Патриция. — Мне кажется… о!.. — Она всхлипнула.

Рейз тоже вскрикнул — хрипло, гортанно, — судорожными толчками изливая в нее поток горячего семени.

Когда дыхание вернулось к ним и они привели себя в порядок, Рейз нежно сжал ее талию.

— Радость моя, — прошептал он. — Теперь давай спустимся, пока нас не хватились.

Патриция взглянула на него с бесконечным обожанием.

Двадцать минут спустя они сидели за сверкающим хрусталем обеденным столом, застеленным --">