Андрей Максимович Чупиков - Мертвая петля

потертой и засмоленной, краски частично облупились, оставляя видимые пятна, что говорит о длительном времени его существования. Выражение лица Троцкого на портрете сохраняет его интенсивность и уверенность. При этом, мельчайшие детали в его ухоженной бороде и усах все еще сохраняются, делая выразительным его образ на произведении искусства. Фигура на портрете Троцкого изображена в полный рост, он стоит прямо, с уверенным и властным выражением. Его глаза смотрят прямо вперед с некоторой интенсивностью и уверенностью, что придает ему выразительности. Волосы зачесаны назад, что придает образу изысканности и строгости. Одежда Троцкого, вероятно, стилизована под традиционный костюм его времени: пиджак, брюки и манжетные рубашку. На нем нет каких-либо украшений, что делает его образ более скромным и серьезным. Держится он прямо, с достоинством и гордостью, что отражает его характер и лидерские качества. «Что то как то он сильно защищает Троцкого, это выглядит странно, надо наведаться к одному старому «другу». Тут Кремнев вышел из этого домика, и направился к Литейному переулку номер 4. Через пол часа он был уже на месте. Отдел НКВД. Здание НКВД было поистине величественным и мрачным сооружением. Оно возвышалось над окружающими его зданиями, словно неприступная крепость, выстроенная из серого камня и бетона. Фасад здания был увенчан массивной каменной аркой, которая создавала впечатление величия и непоколебимой силы. Углубления и узоры на стенах создавали ощущение мрачной строгости и беспощадной непроницаемости. Огромные окна, закрывавшиеся массивными жалюзи, казались подозрительно затемненными, распространяя вокруг себя ауру загадочности и тайны.

Когда подходил к зданию, можно было увидеть высокие железные ворота, словно вход в заброшенную крепость. Они были закрыты массивным замком, который выглядел так, словно им нельзя было воспользоваться без разрешения высшего начальства. Непроницаемый вид ворот и их монументальность создавали ощущение, что за этими стенами сбывались самые ужасные кошмары.

Беспокойное место, словно нависала над ним бурная история, в который все истязанные и похищенные исчезали в бездне этого зловещего здания, которое казалось жертвой своего же темного прошлого. Кремнев вошел туда абсолютно холоднокровно, внутри оно выглядело почти также. В комнате, расположенной в сером и мрачном здании, где стены словно прислушиваются к каждому шороху, висит запыленная лампа, которая светит бледным, желтым светом. Каждое движение человека сопровождается шумом старых досок пола, словно здание оживает и выстукивает печальные монотонные звуки. Кабинет выглядит забытым временем, в углу стоит старый стол с предметами, которые прожили не одну эпоху. На столе лежат безжизненные, пыльные бумаги, перепачканные чернилами. В старом загрязненном кресле, стоящем напротив, сидит застывший человек, одетый в унылый костюм с темным галстуком. Его взгляд застывший, непроницаемый, словно в нем нет ничего человеческого, только беспощадная власть и безжалостная наружность. В углу стены, заслоненной тенью, висит древний часы, на которых стрелки отказываются двигаться, их тикающий звук заклинивший, словно время здесь остановилось, словно это место оторвано от вселенной и подверглось некоему проклятию. Только безжизненный холод и мерзкий запах скованный веками преследования и страдания, наполняют этот забытый уголок здания.

— Мистер Кремнев- окликнул его кто то сзади. Кремнев машинально обернулся.

— А это вы Леонид Грешков, давно не виделись, я думал, что вы уже не служите. Но видимо ошибся, — тут Кремнев усмехнулся, как будто понимал, что стоит выше его, не позванию, выше как человек, высшая форма жизни…

Леонид был высоким и стройным мужчиной с прямой осанкой. Его узкие глаза смотрели на мир сквозь толстые очки, словно ища что-то скрытое и недосягаемое для обычных людей. Темные волосы были зачесаны назад, а его черные кожаные сапоги бросались в глаза своей изношенностью. Простая серая униформа с пуговицами украшала его стройное тело, а на лацкане его пиджака сверкала символика НКВД. Все в его внешности казалось строгим и недружелюбным, и только за темными очками можно было уловить мелькание чего-то недосягаемо человеческого. После фразы Кремнева, Леонид тоже кинул едкую улыбку, а потом обо в голос рассмеялись. Такая странная обстановка царила минут пять, после чего Леонид закрыл дверь --">