Джулиана Маклейн - Скандальная слава

пробормотала она и подошла к решетке.

Несколько минут спустя Эвелин и Пенелопа уже стояли перед спальным корпусом мальчиков. Тут же на первом этаже распахнулось одно из окон: Пенелопа попросила своего кузена Грегори помочь им в этом деле.

– Подсади меня, – за шептала она и приподняла ногу.

Эвелин грустно вздохнула и подставила ей свои ладони. Они и раньше так делали, когда вместе лазили по горам.

Наконец Пенни забралась в комнату Грегори, выглянула из окна и подала руку подруге.

– Здесь никого нет. Держись, – сказала она.

Эвелин обхватила рукой запястье Пенелопы, а Пенелопа обхватила рукой запястье Эвелин – получился очень прочный замок. Такой прием они тоже использовали раньше, когда карабкались по горным кручам. Эвелин с удивлением обнаружила, насколько легче заниматься подобными вещами без корсетов.

Оказавшись наконец в комнате Грегори, Эвелин, единственный ребенок в семье, тихая и благовоспитанная, вытерла об себя руки и огляделась по сторонам. Комната, мягко говоря, не поражала изысканностью обстановки. Все выглядело более чем просто. На стене висела одна-единственная картина в тусклой раме, а кровать была застелена темно-голубым покрывалом.

– Никогда раньше не видела, как живут мальчики.

Пенелопа, у которой было еще четыре брата, равнодушно пожала плечами:

– Идем. Комната Мартина через три двери отсюда, в конце коридора. Нам надо торопиться. Думаю, в нашем распоряжении не больше пятнадцати минут. Скоро мальчики возвратятся с ужина.

– А записка у тебя с собой? – испуганно спросила Эвелин. Она пыталась сосредоточиться на практической стороне дела, чтобы не поддаваться панике. От мысли, что они пробрались в спальни мальчиков, у Эвелин холодело в груди. А о том, что они шли в комнату Мартина, она вообще старалась не думать.

Пенелопа похлопала себя по карману жакета.

– Она здесь.

Эвелин прочитала эту записку раньше – романтическое объяснение в любви, снабженное вычурными эпитетами. Она предупреждала подругу, что подобное признание, учитывая репутацию Мартина, может лишь еще выше поднять его самомнение, сделать его еще более высокомерным. Но Пенелопа не хотела ничего слушать. Она вообще никогда не прислушивалась к тому, что говорила ей Эвелин.

Они осторожно открыли дверь в коридор, но та все равно издала протяжный скрип. Удостоверившись, что никого нет, девушки на цыпочках побежали к комнате Мартина.

– Это здесь, – прошептала Пенелопа, счастливо сверкая глазами. – Именно здесь стоит его кровать. Он ложится на нее каждую ночь, кладет свою красивую голову на подушку. Интересно, о чем он думает? А может, обо мне? Могу ли я на это надеяться? Он сказал мне, что я самая красивая девушка в Виндзоре. Помнишь?

Эвелин молча смотрела на Пенелопу и думала только о том, сколько у них осталось времени.

– Помню, все так и было. А теперь клади быстрее свою записку. Пора возвращаться, нас могут застать здесь.

Пенелопа кивнула и сунула руку в карман. Но вдруг она посмотрела на дверную ручку. О нет, только не это…

Но говорить сейчас что-либо было бесполезно. Это ничего бы не изменило. Пенелопа сходила с ума от любви к Мартину и была готова на все ради того, чтобы увидеть его кровать, прикоснуться к его подушке, вдохнуть его запах.

– Я только взгляну… – прошептала она и взялась за дверную ручку.

– Только, пожалуйста, быстрее. – Эвелин снова огляделась по сторонам, сердито посмотрела на Пенни. Господи, и как она только могла поддаться на уговоры подруги и совершить такую глупость! От страха у нее дрожали колени. Сейчас они увидят кровать Мартина Лэнгдона. Эвелин поймала себя на мысли, что очень хочет этого. И, конечно же, она тоже зайдет в комнату.

Пенелопа приложила пальчик к губам, а затем медленно повернула ручку. Дверь бесшумно открылась, и девушки на цыпочках вошли в темную спальню. Свет из коридора упал широким веером на пол. Скрипнула кровать, мелькнул край голубого одеяла, и подруги застыли с раскрытыми ртами: лорд Мартин, обнаженный по пояс, сидел на постели, щурясь от яркого света.

– Кто это, черт возьми? – удивленно и несколько раздраженно спросил он.

Пенелопа и Эвелин продолжали молча стоять, не в силах отвести взгляд от Мартина, от его голой мускулистой груди, от руки, которой он сначала провел по волосам, а теперь прикрывал глаза. Обнаженное тело мужчины, вырисовывающееся в ярком треугольнике света, завораживало.

«Господи, как он красив!» – подумала Эвелин. У --">