Лиза Клейпас - Свадьба Хатауэйев

которым дарило Уин невероятное блаженство. А затем он с силой вошел в неё, ощутив жар и пульсацию её бархатистой, сладостной плоти. Они вместе достигли пика наслаждения, и Кев, упиваясь тем, что они смогли разделить удовольствие на двоих, сдался на милость собственной безграничной страсти к Уин.

Глава 2

– Держи ее крепче, – пробормотал Кэм, обращаясь к Беатрис, когда они вместе склонились над искалеченной совой. – Если она высвободится, то навредит не только себе, но и нам. Её когти очень похожи на заточенные ножи.

– Ей необходимо за что-либо держаться, – спокойно сказала Беатрис, глядя, как судорожно сова сжимает и разжимает свои острые когти. – Амелия, ты сможешь раздобыть для нас какую-нибудь палку?

– Конечно.

Амелия поспешно вышла из комнаты на кухню, нашла там деревянную ложку и вернулась с ней к мужу и сестре. Они сидели на полу возле нахохлившейся желтовато-коричневой совы, которую Беатрис нашла во время одной из своих ежедневных прогулок по лесу. У птицы было сломано крыло, и сейчас Кэм пытался зафиксировать его и наложить на него шину.

Беатрис завернула небольшую, но довольно-таки упитанную сову в одеяло. Она отвела от птицы пристальный, полный сострадания взгляд и взяла деревянную ложку, которую принесла Амелия, а затем с силой провела ручкой против когтей совы. Ночная хищница тотчас же вцепилась в неё своими сильными когтями. Амелия могла бы поклясться, что сова буквально на глазах уменьшилась в размерах.

В который раз Амелию удивило сочувствие, с которым Беатрис относится к раненым животным. Но всё же, она до сих пор не знала, была ли такая отзывчивость к страданиям живых существ благословением для её сестры или же, напротив, проклятием. Подавив давнее беспокойство, Амелия присела на стоящий рядом диванчик и стала наблюдать за ловкими движениями своего мужа.

Три года назад она поразила свою семью – и прежде всего себя – когда стремительно вышла замуж за Кэма Роана, цыгана из Лондона, спустя всего три недели с момента их знакомства. До этого случая она гордилась своим благоразумием, не понимая людей, которые, забыв обо всём, образно говоря, несутся сломя голову.

Но именно так получилось у них с Кэмом. Красивый, необычный, чувственный – он совершенно не походил на мужчину, которого Амелия представляла себе в роли своего мужа. На самом деле, она вообще не думала, что когда-либо выйдет замуж. Её родители скончались один за другим, и после их смерти смыслом жизни Амелии стала забота о брате и трёх сестрах: Лео, Уин, Поппи и Беатрис. Но однажды Кэм ворвался в её жизнь и разбудил в ней потаённые мечты и желания. Он обольстил её, покорив не только тело, но и ум, и душу девушки.

И Кэм остался с ними навсегда, объяснив, что иногда, некоторые цыгане находят своё atchen-tan, место остановки. Для Кэма любовь и семья значили намного больше свободы, и постепенно бремя заботы о Хатауэях легло на его надёжные, сильные плечи.

Сейчас Кэм склонился над совой, тщательно приматывая щепку к её поврежденному крылу. Легкий ветерок, ворвавшийся в приоткрытое окно, играл блестящими, темными прядями, упавшими ему на лоб. Амелия задержала взгляд на его великолепной фигуре, заметив, как красиво тонкая льняная рубашка облегает сильные линии спины и мощные плечи мужа. Он был потрясающе красивым мужчиной, а его карие глаза искрились добротой и смехом. Ловкими, изящными движениями он терпеливо приматывал перевязанное крыло к телу совы.

«Кью-вик», – протестующе заверещала птица, – «кью-вик!»

Кэм пробормотал по-цыгански какие-то успокаивающие слова, и сова притихла.

– Отнесёшь её теперь в сарай? – попросил Кэм Беатрис. – Пусть она хорошенько отдохнёт в ящике, где для неё устроено гнездо.

– Мне нужно её напоить?

– Ты можешь попробовать, но, если она и выпьет, то не слишком много. Совы обычно получают необходимую влагу из своей добычи. Кстати, это напомнило мне – тебе придётся где-нибудь раздобыть для неё мышей, наша птичка скоро проголодается.

Беатрис поморщилась, ей претила необходимость кормить птицу живыми существами.

– Посмотрим, смогу ли я заставить Доджера поймать хотя бы несколько штук.

Она надела самодельную кожаную перчатку для соколиной охоты, позаимствованную у Меррипена, и они вместе с Кэмом стали уговаривать сову отпустить ложку и перебраться на руку к Беатрис.

– Беатрис, – сказала Амелия, – могу я поговорить с тобой, --">