Ана Шерри (Ana Cherie) - Бисцион-3

жены.

У Дианы отнялась речь, она даже не сразу поняла, что он такое предложил.

Пока шокированная леди Агнесса пыталась ответить, Диана пришла в себя:

— У меня есть Марта, Ваша Светлость.

— Марта уже стара и многое делает не так быстро, как хотелось бы. Тем более, скоро родится ребенок. Ему нужны няни, а вам умелые руки.

— Моему ребенку не нужна няня, ему нужны мать и отец,— Диана понимала, что перегибает палку. Нельзя спорить с герцогом при людях, надо принимать все, что он требует.

А леди Агнесса уже присела перед ним, соглашаясь. Но отказаться она тоже не могла.

— Ваша Светлость,— сменил тон герцог, давая понять Диане, что решение принял он и спорить с ним не стоит.

— Хорошо,— согласилась она,— как вы пожелаете.

— Ваша Светлость, я буду служить вам честно,— Агнесса подошла к Диане и поцеловала ее руку,— клянусь, что стану вам и вашему ребенку опорой.

Диана лишь оценивающе посмотрела на нее и убрала руку:

— Я буду ждать вас завтра с утра в замке.

— Я буду вам преданной, Ваша Светлость.

Она встала, беря под локоть отца и они пошли в другую сторону. Реджина тут же разогнала детишек, оставляя чету Висконти одних. Диана не смотрела в сторону мужа, пыталась до конца осознать все то, что она услышала сначала от Агнессы, потом от него самого.

— Ты злишься?— Говорить он начал первый, подходя к ней, пальцами поднял ее подбородок и заглянул в глаза.

Почему она чувствует себя самой одинокой? Еще перед глазами стоит тот охотничий домик, о котором уже пора забыть, но опять он вдруг вспомнился.

— Я злюсь, потому что мне не нужна камеристка.

— Леди Агнесса прекрасно справиться со своими обязанностями.

Можно было утонуть в цвете его глаз. Ясный цвет, кристально синий, как сапфиры на ее диадеме. И сейчас в его глазах не было ни капли злости, хотя должна быть, ведь она перечит ему.

— Хорошо, пусть будет так.

Покорно Диана разорвала зрительный контакт и хотела отойти, но он привлек ее к себе и прижал к груди:

— Что еще тебя беспокоит?

Он как будто чувствовал ее смятение. Диана снова взглянула в его глаза:

— Поклянись нашим ребенком, что после свадьбы ты больше не встречался с леди Изабеллой?

Взгляд Стефано вдруг стал суров. Ему явно не понравился этот вопрос. Зачем она его задала? Разозлила этим.

— Женщины,— произнес он и выпустил ее из объятий,— мне нет надобности с ней более встречаться.

— Ты не поклялся…

— Я виделся с ней,— отрезал он,— но это была лишь официальная встреча и не более. Я искал тебя даже в Венецианской республике. Мне пришлось ехать к Фоскари. Я чуть не убил Доменико из-за тебя!

Глаза Дианы округлились, этого она не ожидала:

— Но это же не он украл меня?

— Я не верю их семье. Ни ему, ни его отцу, ни тем более Изабелле.

Диана кивнула, услышав эти слова. Он не верит Изабелле, говорит о ней со злостью, а значит, правду. Но он так и не поклялся…

— Если ты хочешь спросить еще что-нибудь, то спрашивай. Не хочу больше говорить о всех этих людях.

— Где Маурицио? Я не видела его, когда ты вернулся в Милан?

— Поехал по моему поручению.

Стефано конечно не будет вдаваться в подробности о поручении. Да это не столь важно. Диана прильнула к нему и обняла крепко-крепко:

— Доверие в семье очень важно,— прошептала она,— ничего не скрывай от меня.

Он тоже обнял ее, а вокруг люди наслаждались семейной идиллией. Если у правителя в семье все хорошо, то они, простые люди, чувствовали себя счастливее.

Праздник длился всю ночь: счастливые горожане танцевали и пили вино за здоровье беременной герцогини и восхваляли герцога в своих песнопениях. Стефано и Диана вернулись в замок раньше, чем простые люди разошлись по своим домам.

Они до сих пор спали в одной постели. И очень часто сон приходил лишь тогда, когда рука Его Светлости касалась живота жены. Герцог чувствовал шевеление ребенка и спокойно засыпал. В эту ночь музыка еще звучала в голове, он видел танцы и огонь, люди веселились и пели песни, все до единого были счастливы. Кроме одно путника, который сгорбившись зашел в город, минуя каменный забор. Лицо путника скрывал капюшон, тело покрывала темная холщовая накидка, а в руке за веревку он держал крест. Этот путник напоминал монаха, сбившегося со своего пути и пришедшего в чужой город. Люди стали оборачиваться, музыка резко затихла, но монах по-прежнему стоял, опустив голову и не двигался.

Стефано первый вышел к нему, --">