Вера Эн - Замуж за барристера

не Элизабет. И очень скоро мистер Энтони Рид в этом убедится!

— Однако, Лиззи, я попрошу тебя, — озабоченно проговорил отец, очевидно прочитав на ее лице последние мысли, — дать мистеру Риду возможность узнать тебя чуть ближе и постараться найти в его характере качества, способные убедить тебя принять его предложение. Уверен, при определенном желании это будет несложно. Я пойму, если ты не сумеешь его полюбить и именно по этой причине ответишь отказом. Но я буду очень огорчен, если узнаю, что ты не дала мистеру Риду ни малейшего шанса. Любая нанесенная ему обида будет и моей обидой тоже.

— А если он обидит меня? — сердито спросила Элизабет, невольно припомнив историю Эшли о неестественной смерти Джорджа Рида. — Или такую возможность вы не рассматриваете?

Томас Уивер усмехнулся.

— В таком случае я вспомню, что очень неплохо управляюсь с дуэльным пистолетом, — заявил он и, притянув к себе Элизабет, нежно поцеловал ее в щеку. — Но я уверен, что все будет хорошо. И однажды ты простишь мне и эту вольность, и ту слабость, что едва не оставила вас сиротами.

С этими словами он развернулся и поспешно ушел, а Элизабет еще долго смотрела ему вслед, пытаясь уразуметь последние услышанные слова. Неужели отец говорил всерьез и речь действительно шла о его жизни? Если допустить, что Эшли ничуть не приукрасил состояние Томаса Уивера после скачек, то вполне можно было предположить даже подобную ужасающую действительность. Отцу угрожала опасность и мистер Рид выручил его из беды? В этом случае Элизабет должна быть обязана ему по гроб жизни. Но тогда при чем здесь отцовская слабость и почему он не хочет рассказать дочери правду? Неужели она настолько плоха? Но тогда и помощь мистера Рида представала совсем в ином свете, и Элизабет не знала, чему верить.

В таких разрозненных чувствах ее и застал возвратившийся Эшли.

— Как и обещал! — торжествующе сообщил он. — Спровадил этого молодца миссис Холгейт- из ее цепких ручек он не скоро вывернется. Она в словоохотливости любому барристеру сто очков вперед даст.

Элизабет постаралась улыбнуться, но удалось ей это неважно.

— К сожалению, твои усилия напрасны, — она опустила голову, борясь одновременно с раздражением и обидой. — Папа решил, что мистер Рид должен стать моим женихом, так что мне волей неволей придется с ним общаться.

— Что он решил?! — опешил Эшли, явно тоже не ждавший от дяди подобной блажи. — Старик совсем ополоумел? На почве собственной свадьбы надумал от дочерей избавиться? Чтобы не мешали его тихому семейному счастью?

— Нет, папа… — Элизабет выдохнула, стараясь говорить спокойно. — Все совсем не так, Эшли. Это мистер Рид попросил моей руки, а папа…

Эшли даже присвистнул, не стесняясь, в отличие от кузины, своих эмоций.

— А у адвоката-то губа не дура! — заявил он. — Отхватить самую завидную невесту Сомерсета! Ни один гонорар ему столько не принесет, сколько твое приданое!

— Думаешь? — несколько разочарованно спросила Элизабет: ей очень не хотелось верить, что отец ошибся в человеке, которому решился доверить свою дочь. На какую-то минуту даже подумалось, что, быть может, она действительно так очаровала этого несчастного мистера Рида, что он потерял голову и забыл все правила этикета, согласно которым согласия на брак сначала следовало испросить у объекта своей любви и лишь потом свататься к ее родителям. Это было бы так… мило и по-своему волнующе…

Но оказывается, ему нужны были лишь ее деныи. Еще бы, десять тысяч приданого на дороге не валяются, и далеко не всякая девушка способна похвастаться подобным сокровищем.

— Вне всякого сомнения! — вынес вердикт Эшли. — Ты видела сад Саутхилла? На него же без слез не взглянешь. Увял, запустел. Уверен, в доме дела не лучше. Джордж Рид был известным картежником и столь же известным неудачником. Он промотал свое состояние и приданое всех своих жен, и младшему Риду поместье досталось в весьма плачевном состоянии. Вряд ли он на гонорарах заработал столько, чтобы суметь его поднять без посторонней помощи. А если вдруг ему передался тот же азарт, что у брата…

Элизабет мотнула головой. Как многого она, оказывается, не знала о бывшем соседе. Но в их доме не было принято судачить о чужих жизнях. Мисс Миллс строго пресекала всякие попытки посудачить на чей-то счет, и отец всегда поддерживал ее в этом. Лишь Эшли не обращал на этот неписанный запрет внимания, да Эмили --">